Командор на защите детства

А всё-таки было бы хорошо,

Чтоб в людях жила отвага,

Чтоб каждый по городу гордо шёл

И сбоку болталась шпага!

И пусть бы любой, если надо, мог,

Вломившись в дверь без доклада,

С обидчиком честно скрестить клинок

И твёрдость мужского взгляда.

Как сладко за подленькое словцо,

За лживую опечатку

Врагу в перекошенное лицо

Надменно швырнуть перчатку!

Тогда б не бросали на ветер слов

Без должного основанья

И стало б поменьше клеветников,

Болтающих на собраньях.

А совесть и гордость имели б вес.

И, сдержанный блеском шпаги,

Никто бы без очереди не лез,

Тыча свои бумаги.

Вам тоже по душе эти стихи Игоря Кобзева? Наверняка вы выросли на честных, умных, добрых книгах Владислава Крапивина.

14 октября 2013 г. Владиславу Петровичу Крапивину, известному детскому писателю, любимому писателю нескольких поколений исполняется 75 лет.

Он родился в 1938 году в семье тюменских учителей. Детство Славы пришлось на военные сороковые годы. Отец на фронте, мать в госпитале, старшие брат и сестра на оборонном заводе. С утра до ночи он оставался один с ощущением заброшенности, голода и холода. Спасало чтение: в пять лет научился читать сам по Пушкинскому календарю. Крапивин стал писателем, когда ему было восемь лет. Голодный сорок шестой год. Заснеженная Тюмень. И нет книжек – все, что были в доме, уже прочитаны (и Жюль Верн, и Стивенсон). И тогда маленький Слава стал писать свой первый роман. В седьмом классе впервые прочитал «Трёх мушкетёров» (за три дня в читальном зале по утрам). В детстве Слава мечтал стать моряком, но помешало слабое здоровье. Тогда он стал писателем.

После окончания школы он поступил на факультет журналистики в Свердловский университет, и уже в студенческие годы стал сотрудничать в ряде местных периодических изданий. В 1961 году защитил необычный диплом, состоящий из 13 рассказов. Через год они стали первой книгой Крапивина «Рейс Ориона». Примерно в то же время начинается его дружба с ребятами-подростками: совместные походы, занятия фехтованием наталкивают на идею создать детский клуб на основе самоорганизации. Так в 1961 году родился отряд «Каравелла», объединяющий всех, кто стремится жить насыщенной творческой жизнью (из рядов «Каравеллы» вышло немало известных сегодня деятелей науки и искусства, среди которых и детские писатели Н.Соломко, И.Тяглов). Это уникальное содружество взрослых и детей существует до сих пор. «Каравелла» и сегодня плывёт курсом мужества, чести и братства. Устав отряда похож на мальчишечью клятву: «Я вступлю в бой с любой несправедливостью, подлостью и жестокостью, где бы их ни встретил. Я не стану ждать, когда на защиту правды встанет кто-то раньше меня».

Любимый писатель Крапивина – Константин Паустовский. Любимая музыка – пятая симфония Чайковского, музыка Вагнера, Рахманинова, рапсодия Листа.

У Крапивина удивительный читатель, не потребитель чтива, а оруженосец, рыцарь. По стране существуют братства читателей Крапивина.

«Валькины друзья и паруса», «Оруженосец Кашка», «Мальчик со шпагой», «Колыбельная для брата», «Журавлёнок и молнии», «Голубятня на жёлтой поляне» - за каждой из этих и множеством других книг Крапивина первые идеалы, первые дружбы и влюблённости, первые бои с несправедливостью. Книги Крапивина для детей – пособие по тому, как выжить и не сломаться. Как, по словам Серёжи Каховского, героя «Мальчика со шпагой»: «Можно бояться и всё равно стоять прямо». Из книги в книгу Крапивин создаёт образы детей, которые могут и смеют восстать, даже тогда, когда взрослые - смирились. За честь и достоинство, за ровесников и малышей, за территорию своего отряда и своей личности. Пишет он и про современную школьную жизнь. Например, три повести из цикла «Дагги-Тиц». Даже сказки крапивинские – все разные и на сказки-то не похожи, потому что в них всё как в жизни. Но сказка тем и хороша, что даёт возможность хотя бы на своих страницах восторжествовать добру и этим хоть немного помочь добру в окружающей нас жизни.

В какое бы время и пространство ни поселил своих героев писатель, все они связаны узами духовного братства, одинаковыми представлениями о самом важном: чести, верности, дружбе. Герои его книг отличаются нравственной чистотой, справедливостью, обостренным чувством собственного достоинства. Не менее важно, что они энергичны в утверждении своего взгляда на мир, жизненной позиции, способны на Поступок, мужественны и последовательны. Рыцари, горнисты, барабанщики, герои Крапивина противостоят скуке и равнодушию, тупости и жестокости, показывают нам, что есть настоящая, увлекательная жизнь – яркая, смелая, романтичная. Все книги и вся педагогика Крапивина направлены на то, чтобы вызвать в маленьком человеке чувство собственного достоинства. Взрослые, заглядывая в его книжки, находят там себя в возрасте 12-13 лет. Такими, как в лучшие минуты детства, как в самых светлых снах. Крапивин как-то написал: «Детство – это как сказка, которую каждый раз можно рассказывать по-новому. Главное в нём всё равно остаётся: радость открытия мира, радость ребячьей дружбы и ощущение синевы». Эти слова – ключ к его творчеству, которое можно назвать романтической сказкой-былью о детстве, всякий раз рассказываемой по-новому. Миновали эпохи, а звезда Крапивина горит, освещая новым поколениям детей путь в страну, где деньги – ничто, а дружба – всё. Говорят, что современные дети не любят читать. Вот что отвечает на это сам писатель: «Когда мне говорят, что сейчас дети не читают, и книга не выдержит соревнования с компьютером, я всегда рассказываю, как я учился в сороковых годах в четвёртом классе тюменской школы, и тогда все говорили: сейчас никто не читает, потому что есть радио, есть кино... Так что я думаю, что книжки всё-таки читают, и компьютер этому не помеха».

Владислав Крапивин – один из тех писателей, чьи произведения помогают становлению человеческой души и вечных ценностей. «Такое впечатление,- пишет он,- что в обществе разрушены идеалы: доброта, дружба, взаимопомощь, красота, способность помочь другому… Конечно, можно поносить тех героев, но ребята жили ими, им было на кого равняться. Дети всегда подражают взрослым и, если нет нормального примера, подражают идеалам искажённым». Как было бы хорошо, если бы каждый, кому очень плохо, срочно подавал морской сигнал «Новэмбэр Чарли» - «если не будет помощи, иду ко дну». И чтобы сразу находились люди, которые его спасали. То, что сейчас в нашем обществе становится больше людей, способных прийти на помощь другим, - во многом следствие того, что идеалы крапивинских книг воплощаются в жизнь.

Книгами Крапивина увлекаются не только дети, но и взрослые. Вполне взрослыми можно назвать такие книги, как «Лужайки, где пляшут скворечники», «Лоцман», «Белый шарик Матроса Вильсона», трилогия «Острова и капитаны» и многие другие. На основе фантастических книг из цикла «В глубине великого Кристалла» студенты (физики и математики) защищают дипломные работы и пишут статьи, рассматривающие эту теорию с научной точки зрения.

В настоящее время у В. Крапивина более двухсот изданий на различных языках. Его книги были включены в "Золотую библиотеку избранных произведений для детей и юношества", "Библиотеку приключений и научной фантастики", "Библиотеку мировой литературы для детей", в японскую 26-томную серию "Избранные сочинения для подростков" (причем В. Крапивину было предоставлено два тома). Книги Владислава Крапивина неоднократно переиздавались в Польше, Чехословакии, Болгарии, Германии, Японии, Венгрии, переводились на английский, испанский, персидский и другие языки. Выпущено 30-ти томное собрание сочинений Крапивина, включающее произведения, написанные с 1957 по 2000 год.

Часть произведений Владислава Крапивина были экранизированы и часто показывались по Центральному телевидению. Нескольких премий был удостоен фильм «Колыбельная для брата» по сценарию В. Крапивина (1982). В 2008 году по повести «Трое с площади Карронад» был снят четырёхсерийный телевизионный минисериал, который, по мнению самого автора, является лучшей экранизацией произведения Крапивина на сегодняшний день. В 2010 году по мотивам произведения «Дети синего фламинго» вышел фильм «Легенда острова Двид». Крапивин написал сценарий первого полнометражного фильма «Бегство рогатых викингов», снятого в городе Тюмени.

Писатель Сергей Лукьяненко признался, что его повести «Пристань жёлтых кораблей», «Рыцари сорока островов» и «Мальчик и тьма» написаны под влиянием творчества Владислава Петровича.

В 2010 году Владислав Петрович Крапивин награжден Почетным дипломом Премии Ганса Христиана Андерсена «по совокупности» созданных произведений. Последние книги Крапивина перестали издавать, но их тексты писатель выложил в Интернет.

Существует Международная детская литературная премия имени писателя и педагога Владислава Петровича Крапивина, которая присуждается раз в год российскому или зарубежному автору. В прошлом году премия не вручалась. Сегодня, 14 октября, в Екатеринбурге состоится вручение премии.

Подростки доверяют Крапивину как ни одному другому писателю. Спрашивают его о том, что для них важно и дорого, называют своим Командором. На одном из детских сайтов (http://skarb-papcha.ru/ru/ostrova-komandora.html) ребята задают ему вопросы. За три года он ответил на 3000 детских вопросов. Вот один из ответов:

Вопрос: «Если б Вам пришлось писать напутствие молодому человеку, как это было принято в XIX веке, то что бы вы ему сказали?»

Ответ: «Не обижайте других людей, помогайте слабым, цените дружбу и читайте хорошие книги».

Крапивин убеждён, что «всё начинается в детстве: первые паруса, первые стихи и первые неудачи. Первая любовь и первый смелый поступок». И оттого, как наши дети разрешат свои первые трудности, зависит, какими людьми они будут. Поэтому читайте вместе с детьми побольше книг Владислава Крапивина. Ведь мы же хотим жить в будущем, наполненном идеалами справедливости, добра и совести.

Какие книги Крапивина вы любили читать в детстве? Какие, может быть читаете сейчас?

Предлагаем вам познакомиться с поэтом Владиславом Крапивиным:

Тень Каравеллы

Иногда память детства приходит ко мне

Среди северных гор и лесов…

Голубая звезда в незамёрзшем окне

И летящая тень парусов…

Снова ночь опустила на старый причал

Непроглядную темень свою.

Над рулонами карт оплывает свеча,

Тайна смотрится в окна кают.

Эту тайну другим не понять.

Эту память у нас не отнять.

И когда перед дальним путем

Сердце, дрогнув, забьётся несмело,

Перед тем, как идти,

Я зову, чтоб в пути

Догнала меня

Тень Каравеллы…

Мой товарищ, когда онемеет рука,

Вспомни вновь, что и ты рулевой

И водил наш корабль сквозь янтарный закат

На свинцовый рассвет штормовой.

Путь бывает тяжёл, но никак не поймёшь,

У костра, засыпая к утру:

То ли волны шумят,

то ли сосны гудят,

То ли мачты скрипят на ветру…

Да и как это можно узнать,

Если видишь в пути то и дело,

Как скользит по дорожным камням

Здесь и там

Быстрокрылая

Тень Каравеллы.

Детство

Пятилетнему легко на белом свете,

Даже если в доме хлеба нет порою.

Вьюжный год к концу подходит, сорок третий,

Будет елка с довоенной мишурою.

У меня в душе безоблачно и чисто,

Ни сомнения, ни страх меня не точат.

Есть оладьи из картофельных очисток,

Есть письмо, что папа ранен, но не очень.

Непонятно, отчего же мама плачет:

Ведь отец к весне приедет дней на сорок —

Это твердо пишет старший военврач ей…

– Мама, можно я пойду кататься с горок?!

…Вечер. Лампа. В окнах сказки снеговые,

На стекле предновогодняя картина.

Чтобы мама не грустила, я впервые

Книжку ей читаю вслух – про Буратино.

Синий краб

Синий краб, синий краб

Среди чёрных скал в тени,

Синий краб – он приснился мне во сне.

У него восемь лап,

Две огромные клешни

И серебряные звёзды на спине.

Рыбаки ловят рыб,

Китобои бьют китов —

Делом заняты с утра и до утра.

Только я с той поры

Позабыть про всё готов:

Всё залив ищу, где водится мой краб.

– Да зачем он тебе,

Этот страшный зверь морской?

С ним в беду очень просто угодить.

У него ужасный вид,

Он, наверно, ядовит —

Ни сварить его, ни в банку посадить.

— Сто ночей не усну,

Буду думать всё о нем,

Буду думать, буду плавать и грустить.

Мне бы только взглянуть

На него одним глазком,

Просто так – посмотреть и отпустить.

Жюль Верн. Весенняя песня

1.

По дорогам Европы шагала война,

Мир дрожал, её шагом расколот.

В Зауралье был тыл, но война принесла

И туда смерть, коптилки и голод.

В Зауралье есть город. В те страшные дни

Он притих, потемнел, посуровел…

В этом городе жил-был мальчишка один -

Семилетний, не видевший крови.

Был на фронте отец, на заводе сестра,

Мама тоже весь день на работе.

Дома мальчик один оставался с утра,

О досуге своём сам заботясь.

В школу он не ходил, но читал хорошо,

И листал иногда, скуки ради

Хрестоматию – ту, что случайно нашел

У сестры среди старых тетрадей.

Шла война, людям было тогда не до книг,

И когда холода приходили,

То бывало не раз, что в морозные дни

Люди книгами печи топили.

Но случилось вдруг так, что сосед их, старик

Уезжал и оставил Алёшке

Старый компас, блокнот и ещё пару книг

В голубых с позолотой обложках.

Тот сначала был рад. Но вернувшись к себе,

Полистал с мелким шрифтом страницы:

Широта, долгота… Не понять, хоть убей.

И решил, что не стоит трудиться.

Но листнул ещё раз, и попалась строка,

Потянула цепочку рассказа,

И коптилочный свет огоньком маяка

Заблестел в уголке его глаза.

2.

И в буйной радости полёта

Струя солёного норд-веста

Сквозь окна книжных переплётов

Ворвалась в раненое детство.

Ворвалось яростно, без спроса,

Шумя, гремя, несла с собою,

Мятежный окрик альбатроса

И грохот грозного прибоя.

И вслед за ней со струнным звоном,

Страницы книжные мешая,

Рвались пассаты и муссоны -

Ветра всех стран и полушарий.

И крыша, не дрогнув под снега листами,

Сорвалась, исчезла, с ветрами не споря;

Четыре стены четырьмя лепестками

Раскрылись – и в комнату хлынуло море.

Море, море голубое,

Крики чаек, брызги пены,

В медном грохоте прибоя

Скал обрывистые стены.

Никогда ведь он не слышал

Троса якорного скрежет,

В жизни никогда не видел

Твоих светлых побережий.

Не видал он, как фрегаты

Уводили рулевые

Сквозь янтарные закаты

На рассветы штормовые.

Не слыхал, как пели мачты,

Как волна о борт плескала,

В изумрудную прозрачность

Детских рук не опускал он.

Но в холодный зимний вечер

Даль открылась без тумана,

Словно хлынули навстречу

Все четыре океана.

И он увидал, как под утренним небом

Прилив свои воды на отмели гонит,

И волны, кидаясь на берег с разбега,

Холодные капли бросали в ладони.

Весёлое солнце, мальчишку встречая,

Плеснуло на волны всю радость рассвета,

Окрасило в розовый цвет белых чаек

И парус ушедшего в море корвета.

По тонкому трапу (сорваться не трудно)

Поднялся Алёшка на палубу судна.

И грудь поднимая в упругом напоре,

Качнулось навстречу широкое море.

Хороших и смелых людей повстречал он

На яхте крылатой, на палубе зыбкой,

Он даже имён их не помнил сначала,

Но помнил их лица, глаза и улыбки.

Весёлые жители бурь и туманов,

Могучие люди с обветренной кожей,

Матросы, охотники и капитаны!

О, как же на вас он хотел быть похожим!

Весёлое солнце туманы укрыли,

Ударили волны, и лёгкая пена

На мачты взлетала, как белые крылья

И книзу стекала по ним постепенно.

Холодные брызги дождём налетели,

Осели солёной росой на ресницы.

Ресницы намокли, упрямо слипались,

И веки никак не хотели открыться…

Засыпая в тот вечер, коптилку задуть

Позабыл он впервые, наверно:

Голова мальчугана склонилась на грудь

И упала на книгу Жюль Верна.

3.

По дорогам Европы шагала весна,

На дорогах Европы кончалась война,

Шёл апрель сорок пятого года.

И, весенней травы разнося семена,

С рёвом хлынули талые воды.

И почувствовав радость весенней поры,

Ребятишки во двор выходили:

Вырезали они из сосновой коры

Корабли быстрокрылых флотилий.

По ручьям, по реке, мимо старых мостов,

Где вода день и ночь в разговоре,

Распустив паруса из тетрадных листов,

Уплывали кораблики в море.

Маленькие барабанщики

Как бы крепко ни спали мы,

Нам подниматься первыми —

Лишь только рассвет забрезжит

В серой весенней дали…

Это неправда, что маленьких

Смерть настигает реже:

Ведь пулемёты режут

Часто у самой земли.

Есть про нас песни разные —

Сложенные с любовью,

Есть грустные и бодрящие,

Звонкие, как труба,

Только нигде не сказано,

Как это всё-таки больно —

Пулю глотнув горячую,

Падать на барабан.

Сколько легло нас, мальчики,

В травах и узких улицах —

Маленьких барабанщиков,

Рыцарей ярых атак!

Но не могли мы кланяться,

Жмуриться и сутулиться,

Падали… А товарищи

Шли, отбивая такт…

Флаги рассвета алые

Над городами полощутся…

Снова сегодня встали мы

Раньше всех поутру.

Вновь

барабаны взяли мы.

Снова

выходим на площади —

Туда, где отряды сходятся

В марше серебряных труб.

Может быть всё исполнится:

Травы не вытопчет конница,

И от ударов пушечных

Больше земля не сгорит.

Но про тревогу помни ты,

Помни про нашу бессонницу,

Когда барабан игрушечный

Сыну решишь подарить…

***

Если в безветрии парус повис,

А это тебя не трогает,

И если ты равнодушен и тих

Перед дальней дорогою,

И если ты перед шквалом дрожишь,

Кто за это в ответе?

Ты сам!

Ты не понял,

что жить

Тем лучше,

чем крепче ветер!

Сент-Экзюпери

Улетали лётчики искать врага.

Затянуло к вечеру

туманом берега.

Кто-то не вернулся, кого-то не нашли…

Не поставишь на море ни крестов, ни плит.

Желтая пустыня – глухие пески.

Тихий ветер к вечеру

плачет от тоски.

Ночью в чёрном небе звёздный перезвон.

Тихо звёзды катятся на песчаный склон.

Если плакать хочется – уснуть нелегко.

Мальчик в одиночестве

бродит средь песков:

Может, сказка сбудется, может, сводка

врёт,

Может, снова спустится взрослый самолёт.

И пойдут, как прежде – рука в руке —

Лётчик и мальчишка

к голубой реке.

И одно тревожит их: к звёздам путь далёк,

Не сломал бы ветер там тонкий стебелёк.

(А из синей чащи, где тени сплелись,

Смотрит одичавший

рыжий старый лис.)

***

Заросшая узкоколейка —

Путь из волшебной страны;

Тополя листики клейкие,

Запах поздней весны.

Светкин пушистый локон

У твоего лица…

Свет из знакомых окон,

Мамин голос с крыльца…

Дождики босоногие…

Мяч футбольный в пыли…

Это было у многих.

А многие сберегли?

***

Когда мы спрячем за пазухи

Ветрами избитые флаги

И молча сожжём у берега

Последние корабли,

Наш маленький барабанщик

Уйдёт за вечерним солнцем

И тонкой скользящей льдинкой

Растает в жёлтой дали.

От горького пепелища,

От тёмных пустых переулков,

Где бьют дожди монотонно

По крышам, как по гробам,

От эха, что волком рыщет

В развалинах злых и гулких,

Наш маленький барабанщик

Уйдёт, не сдав барабан.

Уйдёт в синий край рассвета —

Там звонкая память детства,

Как смуглый от солнца мальчишка,

Смеясь, бежит по траве.

Там людям не целят в спину.

Там правда – для всех едина.

Там, если враг – то открытый,

А если друг – то навек.

Но есть утешенье, как будто

Последний патрон в обойме,

Последняя горькая радость,

Что был до конца он прав.

И вот потому над планетой

Шагает наш барабанщик,

Идёт он, прямой и тонкий,

Касаясь верхушек трав…

Песня о парусах

На фрегатах паруса не поднимают -

Их спускают постепенно с длинных реев,

И корабль, почуяв ветер, оживает:

И дрожит, и рвётся в море он скорее…

А море – есть!

И качает в ладонях судно,

И чайки весть

О ветре хорошем несут нам.

И пускай троса, шершавые, как рашпиль

С непривычки новичкам дерут ладони!

Прогремит последний раз на баке брашпиль,

И корабль уйдёт за сказками в погоню…

А сказки – есть!

И звенит такелаж как нервы -

Их хватит на весь

Наш век и на двадцать первый.

Рассудительным речам ты верь не слишком:

Если ветер спит, то будет он разбужен.

Если снится белый парусник мальчишкам,

Значит, он ещё кому-то очень нужен.

Мальчишки – есть!

Никуда вам от них не деться -

И флаг, и честь,

И парус, бессмертный как детство.

Фото В.Крапивина Севастополь. 1973 г с сайта http://www.rusf.ru/vk/