День учителя: 75 стихотворений

С праздником, дорогие учителя! 

Когда откроются сердца

Когда сентябрь у школьного порога

Рассыплет нежных флоксов лепестки,

Начнётся ваша трудная дорога,

Как говорят, с нетронутой доски.

 

Пусть будет меньше праздников, чем буден,

Но тот, кто стал учителем, поймёт,

Какое счастье — быть полезным людям,

Учить Его Величество — Народ!

 

Нести ему дар мудрости и знанья

И доброты своей сердечный свет —

Нет на земле ответственней призванья,

Почетнее и радостнее нет.

 

Бессмертными идеями очерчен,

Пусть будет труд ваш честен до конца,

И вам тогда откроются навстречу

Сограждан юных чистые сердца.

 

И пронесут они, как эстафету,

Как память об учителе своём,

Стремленье краше сделать землю эту,

Планету, на которой мы живём.

Г. Крупин

 

* * *

Удачи вам, сельские и городские

уважаемые учителя,

Добрые, злые и никакие

капитаны на мостике корабля!

 

Удачи вам, дебютанты и асы, удачи!

Особенно по утрам,

когда вы входите в школьные классы,

Одни — как в клетку, другие — как в храм.

 

Удачи вам, занятые делами,

которых не завершить всё равно,

Накрепко скованные кандалами

Инструкций и окриков из гороно.

 

Удачи вам, по-разному выглядящие,

с затеями и без всяких затей,

любящие или ненавидящие

этих — будь они трижды... — детей.

 

Вы знаете, мне по-прежнему верится,

что если останется жить Земля,

высшим достоинством человечества

станут когда-нибудь учителя!

 

Не на словах, а по вещей традиции,

которая завтрашней жизни под стать.

Учителем надо будет родиться

и только после этого — стать.

 

В нём будет мудрость талантливо-дерзкая,

Он будет солнце нести на крыле.

Учитель — профессия дальнего действия,

Главная на Земле!

Р. Рождественский

 

Первый друг

День Учителя — праздник особенный

В этот день у тысяч людей

В благодарной памяти собраны

Имена самых первых друзей.

 

Первый друг — это школьный учитель.

В этой дружбе начало начал,

Ведь учитель дорогу открытий

Сердцем каждому освещал!

 

Улыбками нашими класс разукрашен,

У школьной доски букеты цветов —

Это подарок от нынешних ваших,

От бывших и будущих учеников.

П. Синявский

 

* * *

Учитель! И сердце на миг обомрет,

Чтоб втрое сильнее забиться...

Он двери откроет, к столу подойдет,

Негромко предложит садиться.

 

Глазенки вчерашних еще дошколят

С вопросом, с сомненьем, с признаньем,

Как сильный прожектор, его озарят

Единым — любви! — ожиданьем.

 

А их ожидают труды и бои.

И каждый в мечтах — победитель!

В кого они вырастут, дети твои, —

Лишь ты это знаешь, учитель!

 

Торжественным праздником пахнут цветы.

Под солнцем, на новенькой парте

Тетради еще первозданно чисты:

Ученье и знанье — на старте.

О. Фокина

 

* * *

Никто в этот мир не явился всезнающим,

Никто — всемогущим, никто — всеумеющим,

Но гляньте вокруг, дорогие товарищи,

И взгляду предстанет отрадное зрелище:

 

Летят самолеты в высотах заоблачных,

Плывут корабли в океане космическом,

И ночью январской тепло нам и солнечно

От супер-величества-свет-Электричества!

 

Уже нам не в новость, что молния поймана,

Уже мы устали глядеть в телевизоры,

Уже и такие «азы» расколдованы,

О коих и сказок еще не записано!

 

...Я слогом высоким обычно не пользуюсь,

Но нынче скажу, изменяя обычаю:

Не стали бы люди такими колоссами,

Не приобрели бы такого величия,

 

Когда бы над каждым из них — непоседою,

Румяным невеждой, беспамятным олухом

Не бдил с ежедневной неспешной беседою

Всемудрый Учитель, всебудящий колокол.

 

Достойно восторга его всетерпение,

За все, что прекрасно, за все, что значительно,

Пора человечеству в храм поклонения

Внести на руках Рядового Учителя.

О. Фокина

 

Учитель

Нет выше званья, чем учитель!

И кто сочтёт его труды?..

Он нам и нянька, и родитель,

И первый в жизни поводырь.

 

Он век для нас — живым примером,

На нём и держится Земля.

Царей, генсеков и премьеров —

Учили всех учителя!..

 

И кто учеников не предал,

В ларёк из школы не сбежал, —

Свою блестящую победу

Над тьмою жизни одержал!

 

Так славен будь, здоров и счастлив,

Учитель — наш маяк в ночи,

Чтоб наши души не угасли,

Нас жить по совести учи!..

М. Ножкин

 

Учитель

Поймите, не проситель,

Не грозный судия,

Стоит в стране учитель

На грани бытия.

 

Отбросим сантименты:

Стоит — да что с того?

Увы, все президенты

Забыли про него.

 

Стоит, поскольку совесть

Не продал никому.

Все фурсенки озлобясь

Стреляют по нему.

 

Вот-вот и рухнет скоро

У школы потолок.

Нет никакой опоры,

А он ведёт урок.

 

Пусть бедным, но опрятным,

От славы вдалеке,

Ведёт урок на внятном,

На русском языке.

 

Он бросить пост не смеет,

Он знает, что нельзя.

Разумное он сеет

И вечное, друзья.

 

Стыдитесь, бруты, гракхи,

Все трепачи страны,

Дельцы и олигархи, —

Вы все ему должны.

 

Он верит, что на свете

Не доллар и не газ,

Всего дороже — дети,

В них — продолженье нас.

 

Борясь за человека,

За свет в его душе,

Стоит под дулом века

Один на рубеже.

 

Почти один, учтите.

Высок его зарок…

Горжусь тобой, учитель,

Российский педагог.

Н. Рачков

 

* * *

Учитель... Слово-то какое!

Учитель! Вот они бегут

Тропиночкой под-над рекою,

Воробышки, что меж собою

Тебя учителем зовут.

 

Бегут. Румянятся их лица.

А в сумочках — карандаши,

Тетради... и ещё частица

Твоей — на всех одной — души.

 

Который год — ах, трудно, право,

И вспомнить: годы-то летят! —

Ты перед этою оравой

Встаёшь... который год подряд!

 

О, сорок пять минут урока!

О, радость полной тишины!

Когда, распахнуты широко,

Глаза к тебе устремлены!

 

Доверчиво и беззащитно

Глядят они. И ты в кругу

Тех синих, карих глаз, учитель,

Как на некошеном лугу.

 

Они опять полны вниманья,

Они любви к тебе полны.

Они всё видят! Только ранней

Твоей не видят седины...

C. Викулов

 

Учителя

Учителей своих не позабуду.

Учителям своим не изменю.

Они меня напутствуют оттуда,

Где нету смены вечеру и дню.

 

Я знаю их по книгам да портретам,

Ушедших до меня за много лет.

И на Земле, их пламенем согретой,

Я светом тем обласкан и согрет.

 

Звучат во мне бессмертные страницы,

Когда мы об искусстве говорим.

Всё в этом мире может повториться,

И лишь талант вовек неповторим.

 

К учителям я обращаюсь снова,

Как к Солнцу обращается Земля.

И всё надеюсь: вдруг родится слово

И улыбнутся мне учителя.

А. Дементьев

 

Не смейте забывать учителей

Не смейте забывать учителей.

Они о нас тревожатся и помнят

И в тишине задумавшихся комнат

Ждут наших возвращений и побед.

 

Им не хватает этих встреч нечастых,

И сколько им ни минуло бы лет,

Слагается учительское счастье

Из наших ученических побед.

 

А мы порой так равнодушны к ним,

Под Новый год не шлем им поздравлений,

Иль в суете, иль попросту из лени.

Не пишем, не заходим, не звоним.

 

Они нас ждут, они следят за нами

И радуются всякий раз за тех,

Кто снова где-то выдержал экзамен

На мужество, на честность, на успех.

 

Не смейте забывать учителей,

Пусть будет жизнь достойна их усилий.

Учителями славится Россия,

Ученики приносят славу ей.

Не смейте забывать учителей

А. Дементьев

 

* * *

Если б не было учителя,

То и не было б, наверное,

Ни поэта, ни мыслителя,

Ни Шекспира, ни Коперника.

 

И поныне бы, наверное,

Если б не было учителя,

Неоткрытые Америки

Оставались неоткрытыми.

 

И не быть бы нам Икарами,

Никогда б не взмыли в небо мы,

Если б в нас его стараньями

Крылья выращены не были.

 

Без его бы сердца доброго

Не был мир так удивителен.

Потому нам очень дорого

Имя нашего учителя!

В. Тушнова

 

* * *

Разными были учителя

В человеческом общежитии,

Но на них держалась наша земля,

Наши открытия...

 

Они не ожидали от нас

Непременной известности,

Но предпочитали известный запас

Порядочности и честности.

 

Многие морщились от болтовни,

Пустопорожней бойкости,

Личным примером учили они

Элементарной стойкости...

 

Имели крепкий душевный костяк,

Уважали свое призвание.

Некоторые — заслуженные, прочие — так,

Без всякого звания.

 

Охраняли нас — спасибо скажи! —

В года немыслимой сложности.

И — в большинстве! — избегали лжи

По мере возможности.

 

Когда постигнешь, что в личной судьбе

Не все теоремы докажутся, —

Старые учителя тебе

Такими родными покажутся!

 

Незримо поддерживают плечом —

Птенцов своего племени.

Поговорить бы с ними — и есть о чем!

Да все как-то нет времени...

 

Выросли школьные тополя.

И мы живем, не теряемся:

Нынче сами — учителя.

Как умеем — стараемся...

Л. Куклин

 

* * *

Когда вы к звездам помчитесь,

Взметнув голубое пламя,

Ваш первый школьный учитель

Будет незримо с вами.

 

Вы заново с ним открыли

Родную нашу планету;

И он подарил вам крылья,

Предвидя минуту эту.

 

Сказка? Да, нет не сказка,

Все надо вспомнить сначала:

И то, как его указка

Волшебной палочкой стала;

 

И то, как раскрыв учебник,

Вы будто раскрыли ставни…

Учитель всегда волшебник

И в то же время — наставник.

 

Он ваш проводник бессменный,

Ваш спутник добрый и строгий,

На перекрестках вселенной,

На каждой земной дороге.

 

Вы знали, что жизнь ваша будет

Стремительна и светла.

Но если вас хвалят люди,

Это и ему похвала.

К. Ибряев

 

Учитель

Ты помнишь, было вокруг

Море цветов и звуков.

Из тёплых маминых рук

Учитель взял твою руку.

 

Он ввёл тебя в первый класс

Торжественно и почтительно.

Твоя рука и сейчас

В руке твоего учителя.

 

Желтеют страницы книг,

Меняют названия реки,

Но ты его ученик:

Тогда, сейчас и навеки.

 

И если в жизни большой —

Вольно или невольно —

Ты вдруг покривишь душой,

Ему будет очень больно.

 

А если в суровый час

Ты выстоишь как мужчина,

Улыбка хлынет из глаз

Лучами добрых морщинок.

 

Дай на свежем ветру

Ярче ей разгореться…

Из тёплых маминых рук

Учитель взял твоё сердце!

К. Ибряев

 

* * *

Вам

Памятник,

Учителя,

Я высек бы

Из красного гранита.

Установил бы

На просторе я

Большое человеческое сердце.

Чтоб всем ветрам

И всем лучам открыто —

Вам памятник,

Учителя!

А. Дуйсенбиев

 

Третий фронт

Эй,

    Роста,

             давай телеграммы

                                        во все концы!

Сегодня

            со всех союзных мест

красной

            учительской армии бойцы

сошлись

            на первый

                           учительский съезд.

На третьем фронте

                           вставая горою,

на фронте учебы,

                        на фронте книг, —

учитель

            равен

                     солдату-герою —

тот же буденновец

                           и фронтовик.

Он так же

              мёрз

                     в окопах школы;

с книгой,

             будто с винтовкой,

                                       пешком

шел разутый,

                   чуть не голый,

верст за сорок

                     в город

                                с мешком.

С краюхой черствой,

                              с мерзлой луковкой,

Он,

    слушая

               вьюги шрапнельный рой,

сражался,

               бился

                        с каждой буковкой,

идя

      в атаки

                 со всей детворой.

В ОНО

         и в ВИКе

                      к общей благости

работай

            не за страх, а за совесть,

а плату

           за май

                     получишь в августе —

вот

     шкрабовских дней

                               печальная повесть.

Пошла

         всесоюзная

                           стройка да ковка.

Коль будем

                сильны

                           и на третьем фронте —

Коммуну

            тогда

                     ни штыком,

                                      ни винтовкой —

ничем

         с завоеванных мест не стронете.

И шкраб,

            как ребенка,

                              школу вынашивал,

пока

       сменялась миром гроза.

И вот

       со всего

                   Союза нашего

на шкраба

               с вниманьем

                                 поднялись глаза.

У нас

        долгов

                  пред учителем

                                       много,

на весь ССР

                  сегодня

                              звучите:

идущий

           со своей коммуною в ногу,

да здравствует

                       красный

                                    народный учитель!

Но каплю и грусти

                           прибавим к этому:

учитель,

            чеши виноватое темя, —

каб раньше

                 учитель

                              пошел за Советом,

мы,

      может быть,

                        были бы

                                    сплошь грамотеями.

В. Маяковский

 

Учитель

Их много —

Курносых, несхожих,

Влетающих в школу гурьбой.

И с ними непросто. И все же

Душе его дорог — любой.

 

Он вел их по лесенке знаний,

Страной научил дорожить,

И видеть сквозь даль расстояний,

И с умницей-книгой дружить...

 

Пусть кто-то строителем станет,

А кто-то хозяином рек,

Но верится сердцу:

Поставит

Пятерку им завтрашний век.

 

И, взрослыми став, через годы

Ребята добром помянут

И строгость его, и заботы, —

Нелегкий учительский труд.

Б. Гайкович

 

Учитель

Я не работал у станка

Не задыхался у мартена,

И от гудка и до гудка

Меня не поглощала смена.

 

Я ничего не произвел —

Ни паровоза, ни детали,

И мой простой рабочий стол

Сравнится с фабрикой едва ли.

 

Но по утрам вхожу я в класс,

Свое задание решаю,

И семь десятков детских глаз

Меня безвольно вопрошают.

 

К доске неспешно подхожу,

Черчу окружности и призмы.

Что я в детей сейчас вложу,

С тем и пойдут они по жизни.

 

Моя работа нелегка

И, коль не оправдал надежды,

Назавтра встанут у станка

И лоботрясы и невежды.

 

Стоит глубокая зима

Я, как строитель белых зданий,

Кладу высокие дома

Из кирпичей незримых — знаний!

Н. Карпов

 

Здесь живет учительница

На большак глядит недаром елка:

Чей там след снежком припорошен?

В тихий дом, что на краю поселка,

Каждый день стучится почтальон.

 

Почтальон, с которым ходят вместе

Грусть и радость возле всех ворот.

Знает он, какой откуда вести

Старая учительница ждет.

 

И еще заране, у калитки,

Где хозяйка кормит снегирей,

Достаёт он письма и открытки,

Чтоб её обрадовать скорей.

 

Возмужав под ветром непреклонным,

Расстояньям дальним вопреки,

В дверь ее стучатся с почтальоном

Горняки, пилоты, моряки.

 

Адреса не раз переиначит

Их судьба, поставив сотни вех,

Но ведь есть учительница, значит,

И надёжный адрес есть у всех!

 

Подадут ей голос отовсюду,

Где б над кем ни занялась заря...

И конвертов разноцветных груду

В сундуке хранит она не зря.

 

Снова сердце бьётся учащённо,

Их надежды снова ей под стать.

И, платок накинув, почтальона

На крыльцо идёт она встречать.

 

— Кто сказал, что здесь живу одна я?

Вон следы мерцают у ворот!

«Широка страна моя родная»—

В тихом доме радио поет.

Н. Рыленков

 

* * *

Художник, воспитай ученика...

Е. Винокуров

 

Учитель, воспитай ученика.

Пускай его забывчивым окажется,

пускай потом и супостатом скажется, —

расти его, могуществен пока.

 

Ведь если весь наш опыт, старина,

возможно, в тех словах и заключается,

что сами к мастерству не приобщаются

мастеровые младшего звена, —

от дел таких себя не утаим.

И ежели с талантом встреча станется,

в характере питомца жить достанется

двум-трем чертам не чьим-то, а твоим.

 

А если так, то горечь не горька

в тех временах, учением отквитанных,

когда получит право твой воспитанник

тебя окинуть взглядом свысока.

 

Пускай глядит. Над прорвой новых дел,

над мастерством, что лишь ему отпущено,

он встретит взгляд, которым встарь на Пушкина

Жуковский независтливо глядел.

 

Отрадою сквозь дни и сквозь года.

дан знания стариннейшего дар нам:

искусство может быть неблагодарным,

искусство воспитанья — никогда!

В. Гордейчев

 

* * *

Мы учимся всю жизнь. Сперва за партой

В построенной для нас отцами школе

Мы принимаем мир, как откровенье,

Надеясь, что учителям любимым

Известно всё, что в жизни нужно нам.

 

Потом, когда не раз в пути споткнёмся,

Набьём на лбу и синяки и шишки,

Поймём, что жизнь даёт свои уроки,

И станем в долгих и горячих спорах

Учиться у ровесников своих.

 

А рядом станут юноши, которых

Ещё вчера мы приучали к делу,

И если мы по их глазам заметим,

Что им не терпится в наш спор вмешаться,

Учились мы и спорили не зря.

Н. Рыленков

 

Учителя

Философов, поэтов, горновых,

Горнистов, возвещающих зарю,

Я помню всех учителей своих,

За выучку их всех благодарю.

Я на земле живу, а не гощу.

Мне в этой жизни

Дело до всего!

Не потому ль

Я до сих пор ищу

И нахожу —

Учиться у кого.

Но верю я

И в миг счастливый тот,

Когда, сверяя путь судьбы своей,

Мне неизвестный мастер назовет

Меня среди своих

Учителей ...

Л. Татьяничева

 

* * *

Я учитель школы для взрослых,

Так оттуда и не уходил —

От предметов точных и грозных,

От доски, что черней чернил.

 

Даже если стихи слагаю,

Все равно — всегда между строк —

Я историю излагаю,

Только самый последний кусок.

 

Все писатели — преподаватели.

В педагогах служит поэт.

До конца мы еще не растратили

Свой учительский авторитет.

 

Мы не просто рифмы нанизывали —

Мы добьемся такой строки,

Чтоб за нами слова записывали

После смены ученики.

Б. Слуцкий

 

* * *

               Ал. Михайлову

Художник, воспитай ученика,

Сил не жалей его ученья ради,

Пусть вслед твоей ведет его рука

Каракули по клеточкам тетради,

Пусть на тебя он взглянет свысока,

Себя на миг считая за провидца.

 

Художник, воспитай ученика,

Чтоб было у кого потом учиться.

Е. Винокуров

 

* * *

Хвала учителям,

Что взяли нас в науку!

Навек запомнить нам

Тяжелую их руку.

 

Колючие слова,

Как их ни больно слушать,

Залогом мастерства

Дальнейшего послужат.

 

Учителям хвала,

Чье мнение пристрастно.

Им подавай дела,

А болтовня напрасна.

 

Пусть меряют они

Высокой самой меркой.

Ты гордость загони,

Как черта в табакерку.

Ю. Смирнов

 

О наших учителях

Михаилу Львову

 

Нас загораживали зубры,

Гвардейцы, тигры, мастера.

Какие лица, руки, зубы!

Неповторимая пора!

 

Мы честно занимались делом,

Свои вершили письмена,

И вот мы вышли к тем пределам,

Где встреча с ними суждена.

 

И на полоске, что осталась

На малой, так сказать, земле,

Хотим перехитрить мы старость

С листом бумаги на столе.

 

Мы всё такие ж — беспокойны

И суетно торопим час,

Учителей своих достойны

И тех, кто будет после нас?

 

А кто они — не знаем даже.

Идут ли на подмогу нам

И будут ли верны нам так же,

Как мы своим учителям?..

Л. Озеров

 

Надпись на портрете

Победителю ученику

от побежденного учителя.

В. А. Жуковский.

 

Был дерзок Пушкин молодой,

На праздник муз пришедший юношей

И под счастливою звездой

С Жуковским состязаться вздумавший.

 

Жуковский был душой велик,

И, Пушкина средь многих выделя,

Он знал: достойный ученик

Обязан превзойти учителя.

 

А Пушкин верил в свой удел,

И вот, на зависть небожителям,

В единоборстве одолел

Того, кто был его учителем.

 

И в память лучшей из побед,

У родника любви бездонного,

С бессмертной надписью портрет

Он получил от побежденного.

 

Что зависть? Черствый в горле ком,

А жизнь, как песня, удивительна.

Кто побежден учеником,

Тот делит славу победителя.

Н. Рыленков

 

Наставникам

Не вечна жизнь. Недолог срок людской.

Уходят ветераны на покой.

Мы благодарны им за честный труд.

Их знания и опыт не умрут.

 

Старению и годам вопреки

За старшими идут ученики.

Идут года. Вращается Земля.

Растят учеников учителя.

 

Их мудрый взгляд и добрая рука —

Учебник главный для ученика.

Бессмертно дело, непрерывна нить.

Придут старейших юные сменить.

 

И примут на оставленном посту

Учителей надежду и мечту.

И потому так заповедь крепка:

«Учитель, воспитай ученика!»

Ю. Ким

 

Благодарственный молебен

О, наставники наши и менторы!

Если глянуть на пройденный путь,

Комплиментами и сантиментами

Мы не баловали вас отнюдь.

Мы такие-сякие, порочные,

Огорчаем мы вас без конца.

Но под грубою сей оболочкою

Благодарные бьются сердца.

 

Над башкою над нашей дубовою

Потрудившись, побившись не раз,

Вы упорной своею любовию

Прочный дуб превратили в алмаз.

И конечно же вашими стараниями

Наши свойства и эти, и те

Засверкали различными гранями

Извините, во всей наготе.

 

Мы не будем ни льстить, ни задабривать,

Ни за что-то прощенья просить, —

Ведь и нам, чай, придется когда-нибудь,

Может, полных кретинов учить.

О, рачители наши, радетели,

Попечители и благодетели!

Если кажется вам, что мы чушь несем, —

Вы нас создали, мы ни при чем!

Ю. Ким

 

Учитель

Учителя перед детьми равны —

В глазах детей мы все мудры и правы!

И входим в их цветные все мы сны

Чуть-чуть смешны, немного величавы.

 

Мы снимся детям — людям озорным.

Как в жизни руки им кладем на плечи,

Головки гладим — милым и родным,

Из школы провожаем их под вечер...

 

Глаза и лица снятся детворе

Всех нас, кто в жизнь вошел не на мгновенье,

И, будто слово в звонком букваре,

Воспринят ею чистым удивленьем.

 

Великий смысл есть в этих детских снах:

Они как знак бездонной детской веры

В ту доброту, которая в делах

Учительской профессии безмерна.

 

И я прошу судьбу позволить мне

Одну лишь малость — может быть причуду,

Чтоб я — учитель — приходил во сне

К ученикам своим везде и всюду!

Н. Асташов

 

Учитель мой

Учитель, как бесценно имя это

Среди богатых россыпей сердец!

Учитель! Это имя чище света,

Он мой отец, духовный мой отец.

 

Склонил он надо мной виски седые,

И мир учил как надо понимать.

И под его диктовку я впервые

Два слова вывел: «Родина» и «Мать».

 

Он с нами был то строгий, то веселый,

Заворожить своим рассказом мог.

И гордый я шагал домой из школы,

В чернильных пятнах с головы до ног.

 

Но мой учитель не жалел стараний,

Не перечислить всех заслуг его.

Он добрый — самоцветами познаний

Украсил годы детства моего.

 

Он ходит и теперь по классам этим,

Заботливый и гордый, как всегда.

Он отдает свой опыт детям,

К их дням прибавил мудрые года.

 

Друзья, ребята, чтите и цените

Наставников своих беспечных дней.

В сердца свои навечно запишите

Светлые имена учителей.

 

Они открыли кладовые мысли,

Как был отдельно свет от тьмы.

Людей, что любят вас сильнее жизни

Любите так, как чтим и любим мы.

 

Я помню их с бесценным уважением,

С тех пор как изучал я «А» и «Б».

Я познавал таблицу умножения,

И навсегда они в моей судьбе.

 

Но, по утрам, когда дымится кофе

Они уходят из моих стихов.

Им некогда, их ждут ребята в школе.

Они спешат. Характер их таков.

В. Пахомов

 

* * *

Вот в рюкзаки набиты вещи:

— Прощай, учитель. — Я молчу.

Ах, неужели я всех меньше

Ее, романтики, хочу?

 

Они спешат. Их поиск труден.

Я лишь узнаю из газеты

Про Дивногорск, про город Рудный

И путь, пробитый на Тайшет.

 

Землепроходцы, новоселы,

Я помню вас, я вас ценю,

Но свой маршрут из дома в школу

Я все равно не изменю.

 

Не потому, что слаб я телом, —

Я тоже знаю марш-броски!

Но каждый день с кусочком мела

Волнуюсь в классе у доски,

 

Но каждый день, собравши книжки,

Боюсь я в школу опоздать

Моя романтика — мальчишки,

Вас тоже надо открывать.

В. Пахомов

 

* * *

Как знать, любили или нет

Мы вас, учителя!

Мы вас терзали столько лет,

Насмешничая, зля.

 

Вам не один дерзил юнец,

Заносчив и упрям,

Лишь повзрослевшим, под конец

Неловко стало нам.

 

И самый злостный бузотёр,

Затылок свой скобля,

Сказал приятелям в упор:

 — Пойду в учителя!

И. Фоняков

 

Формула из ботаники

«Доведенная» ботаничка возле учебной картины

Вместо «тычинки-пестики» вдруг сказала, горько, негромко:

«Нет ничего хуже — плачущего мужчины,

Пьяной женщины и — выделил голос — наглого ребенка!»

 

Сколько формул и правил забывалось прежде мгновенно,

А это — один раз услышанное — врезалось строчкой каждой.

И проверено жизнью: о мужчине, о рыдающем, — верно, все верно.

И о женщине — да, конечно, и о ребенке — точней не скажешь.

 

Сколько лет… Смутно вижу лицо пожилое и подкрашенные седины…

Тридцать лет… Из ботаники только звенит в моей памяти тонко:

«Нет ничего хуже — плачущего мужчины,

Пьяной женщины и наглого ребенка!..»

О. Цакунов

 

Треугольник

Математичка в белой шали

По списку вызовет в конце.

Легко задачки мы решали

На треугольник АВС.

 

И вот, давно уже не школьник,

Решаю столько дней подряд

Судьбы внезапный треугольник,

Классический, как говорят.

 

Решаю так или иначе,

Стараясь, чтобы угол мой

При всех условиях задачи

Был по возможности прямой.

 

Решаю. День не до работы,

И ночь — в бессонной маете.

И счеты — не простые счеты,

И градусы теперь не те.

 

И столько горестных открытий

В сердцах, являвших мир и лад.

Решаю… В центре всех событий

Неразрешимый детский взгляд.

О. Цакунов

 

Родной человек

Учитель, дни жизни своей, как один,

Ты школьной семье посвящаешь,

Ты всех, кто учиться к тебе приходил,

Своими детьми называешь.

 

Но дети взрослеют, от школьной скамьи

Дорогами жизни шагают

И в памяти носят уроки твои,

А в сердце тебя сохраняют.

 

Любимый учитель, родной человек,

Будь самым счастливым на свете,

Хоть трудно порой достаются тебе

Твои непослушные дети.

 

Ты дружбой и знаньями нас наградил,

Прими благодарности наши!

Мы помним, как в люди ты нас выводил

Из робких смешных первоклашек.

М. Садовский

 

Достучаться до каждого сердца

Достучаться до каждого сердца

Тех, кого ты решился учить,

И откроется тайная дверца

К душам тех, кого смог полюбить!

 

И какой-то проспавший мальчишка

Опоздает на первый урок,

И проказница в прошлом девчонка

Пригласит на последний звонок!

 

И пройдут еще многие годы,

Может, сложится чья-то судьба,

И исчезнут и боль, и невзгоды,

Прекратится повсюду стрельба!

 

А пока будут будни учебы

И ответы звучат у доски,

Без насилия мир и без злобы,

И подаренных роз лепестки!

М. Львовский

 

* * *

Каждый день вхожу я в класс,

И летит за часом час,

И в мелу моя ладонь,

Знаний как зажечь огонь?

 

Все за партами сидят,

У кого глаза горят,

В это время кто-то спит,

Что ни спросишь, он молчит!

 

Кто-то вновь глядит в окно,

Не покажут там кино,

У девчонки нет задач,

Скажет слово, сразу в плач!

 

Отвечают у доски,

Многие ученики,

Повторение опять,

Кому «три», а кому «пять»!

 

Каждый день вхожу я в класс,

Вижу взгляды многих глаз,

Но своих учеников

Я всегда учить готов!

М. Львовский

 

Законы доброты

Законы доброты

Меня учили многие —

и добрые и строгие;

я строгих не любил.

 

Меня учили многие,

а выучили строгие.

И вышло, что в итоге я

всех добрых позабыл.

 

И памятью представлены

лишь хмурые наставники

(глаза холодноватые

и резкие черты),

светло и прямо жившие,

сурово мне внушившие

законы доброты

М. Вейцман

 

Учительница

Отличники и активисты,

и хорошисты и солисты —

все в институты поступили

и про нее давно забыли.

 

И лишь Девятченко Иван —

беспутный малый, хулиган

и троечник — шурует план,

но в женский день и в день рожденья

ей присылает поздравленья

и деревянными словами

благодарит: «Мы сердцем с Вами!»

 

Ему был дар особый дан,

пожалуй, самой высшей пробы.

Ни лести он не знал, ни злобы...

Не «я», а «мы» писал Иван:

«Мы вечно благодарны Вам!»

И. Шкляревский

 

Учитель, воспитай ученика!

Мне с юности запомнилась строка,

С которой не могу не согласиться:

«Учитель, воспитай ученика,

Чтоб было у кого потом учиться!».

 

Я благодарен всем учителям.

Их было, к сожалению, немного,

Кто наставлял, учил и направлял

И указал мне к знаниям дорогу.

 

Потом пришла пора учить других,

Всегда готовых задавать вопросы,

Упрямых, любопытных, молодых,

Весьма самоуверенных барбосов.

 

Ответишь им — и поумнел слегка,

Обсудишь — и проблема разрешится.

Учитель, воспитай ученика,

Чтоб было у кого потом учиться!

 

Я многому учился у друзей:

Спокойствию, достоинству и чести.

В походе с ними было веселей,

И главное — работать легче вместе.

 

А годы шли, судьба играла мной

И объяснила как-то в день весенний,

Что, не поняв, уходят в мир иной

Защитники научных заблуждений.

 

Мысль с возрастом становится мелка.

Чтоб новь освоить, надо вновь родиться.

Так вот и воспитай ученика,

Чтоб было у кого потом учиться!

 

Я многому учился у жены:

Терпенью и семейному уюту.

А дети рассказали про штаны,

Про моду, калькулятор и компьютер.

 

Давно ли в карты с бабушкой играл?

Но самому уже не восемнадцать,

И, судя по всему, пришла пора

Вовсю учиться с внуками общаться.

 

Учить других куда как нелегко!

А жизнь идёт, и надо торопиться.

Успеть бы воспитать учеников,

Чтоб было у кого потом учиться!

Б. Левин

 

Воспитай ученика

«Учитель! Воспитай ученика,

Чтоб было у кого потом учиться.»

Из памяти вдруг всплывшая строка

Ложится вмиг без спроса на страницу.

 

Какая мощь! Глубокий смысл какой!

Точнее, убедительней не скажешь.

Слова бегут приливною волной,

Летят, как ветер, ищущий пропажу.

 

Как прописная истина — совет.

Но разве убеждать кого-то надо,

Что знанья, в сущности, — живой предмет,

А ученик учителю — награда.

Т. Гордон

 

Как он быстро проходит, срок

Как он быстро проходит, срок —

Первый твой и последний урок!

Если бы снова всё начинать,

Я бы в школу пришла опять!

В ту же самую восьмилетку,

Школу сельскую возле Еткуля.

 

А глазасты, а голенасты

Там ребята из трёх деревень!

Так и сыплется: — Здрасьте!

— Здрасте!

— Утро доброе!

— Добрый день!

 

Я узнала бы классы эти

Через длинный-короткий срок.

И сказала бы: — Здравствуйте, дети,

Начинаем первый урок!

А. Горская

 

Молодой учительнице

Золоченые стрелки время мнут.

До начала урока десять минут.

Сколько вновь передумано нужного, верного

До начала урока, до самого первого.

 

Через десять минут открываются книжки,

И встают из-за парт озорные мальчишки.

И смешные девчонки встают у стола,

Вот такою недавно сама ты была.

 

Вот такою. С таким же уверенным взглядом

Ты под знаменем шла с пионерским отрядом.

Составляла в кино, на экскурсии списки,

Получала порой от мальчишек записки.

 

Ты войдешь к ним сейчас. Ты так много мечтала,

Чтобы с будущим встреча дороже им стала,

Чтобы новые страны открыла зима.

Не забудь, что такою была ты сама.

 

Золоченые стрелки время мнут.

До начала урока десять минут.

С. Кузнецова

 

* * *

Ты нас учил быть стойкими в борьбе,

Учил трудиться, не жалея сил.

Учитель наш, земной поклон тебе

За все, за все, чему нас научил.

 

За честный труд, что подвигу сродни,

За жизнь твою, которой чужд покой,

За ученичества счастливейшие дни,

Учитель наш, прими поклон земной.

Н. Михайлов

 

* * *

Во всем: в полетах над планетой,

В великой щедрости полей,

В станках, литье,

В строках поэтов —

Душа и ум учителей.

 

Когда за милой школьной дверью

Мы выбираем даль дорог,

То с нами — правдой и доверьем

Идет товарищ педагог.

 

Учитель! Нет ценнее друга!

И скажем верно, Вас любя:

Мы верим в Вас!

Тому порука —

Мы доверяем Вам себя!

 

Года идут, текут, как реки,

Их не объедешь стороной.

Мы будем в XXI веке

Держать ответ перед страной!

С. Юрасов

 

Учителю

Пусть будет меньше праздников, чем будней,

Но тот, кто стал учителем, поймет:

Какое счастье быть полезным людям,

Учить Его Величество Народ!

 

Нести ему дар мудрости и знанья,

И доброты своей сердечный свет.

Нет на земле ответственней призванья,

Почетнее и радостнее нет.

 

Бессмертными идеями очерчен

Пусть будет труд Ваш честен до конца!

И Вам тогда откроются навстречу

Сограждан юных чистые сердца!

 

И пронесут они как эстафету,

Как память об учителе своем

Стремленье краше сделать землю эту,

Планету, на которой мы живем!

Ю. Ашурков

 

Учителю

То высоким стихом, то суровою прозой,

Как садовник над хрупким изящным цветком —

Орхидеей, тюльпаном, изысканной розой —

Так учитель колдует над учеником.

 

Чтобы юноша, прежде чем сдать свой экзамен

И отправиться в путь, сжав покрепче весло,

Научился все видеть своими глазами

И умел различать, где добро, а где зло.

 

Чтоб умел находить нужных знаний крупицы

В бесконечных завалах ненужной руды.

Чтоб умел сострадать, на добро не скупиться

И сподвижников благодарить за труды.

 

Чтоб умел покорять неземные высоты,

Нерастраченной жаждой познанья влеком.

А учитель? — Учителю хватит работы,

Чтобы вновь колдовать над изящным цветком.

К. Фролов-Крымский

 

Учителя

Учителя! В долгу мы перед ними.

Они всегда добру учили нас.

Делились с нами знаньями своими.

Мы помним это. Помним и сейчас.

 

Не всем давались трудные предметы.

А жизнь сама — она ещё сложней.

Вопросов много. Не на все — ответы.

Но не забыли мы учителей.

Л. Охотницкая

 

Слово об Учителе

«Сейте разумное, доброе, вечное…»

Н. А. Некрасов

 

Я поэтов видел

в бронзе и граните,

И царей встречал

на медных скакунах.

Имена великих

в позолоте литер

Ярко полыхают

в солнечных лучах.

 

Я — за справедливость!

Надо бы поставить

Где-нибудь на улочке

скромный пьедестал —

Памятник Учителю…

И на нём бы надпись:

«Без него бы Пушкин

Пушкиным не стал.

 

Без него б Матросов

не пошёл под пули,

Не закрыл бы сердцем

амбразуры зев.

Без него бы люди

в космос не шагнули,

И не добрый был бы,

не разумный сев…»

 

Жизнь не оборвётся,

если есть Учитель:

Строгий и не очень,

старый, молодой…

Если он приходит

в школьную обитель —

То не остановится

шарик наш земной.

 

Коль порой ночною

он сидит усталый,

С кипою тетрадок

будущих Толстых,

Значит, вновь поставят

где-то пьедесталы

С именами новыми

в строках золотых.

 

Значит, вновь Чайковский

где-то народится

И волшебной музыкой

души восхитит.

Значит, вновь России

будет кем гордиться,

Значит, вновь Учитель

землю посетит.

 

Помните учителя!

Много ему надо ли?

Весточку, улыбку,

передать привет…

Годы ему в волосы

серебром нападали,

Но в душе учителя

не погаснет свет.

 

Будет он по-прежнему

звездочкой для юности,

Не устанет сердце

в унисон стучать

С детскими сердечками.

Огонечки мудрости

Он в смышлёных глазках

будет зажигать.

 

Помните учителя

где-нибудь под звёздами,

Звездолёт уверенно

направляя ввысь!

Помните учителя!

И навек запомните

Те слова заветные:

«Ты учись. Учись!»

В. Евплухин

 

Вспоминая учителей:

 

Учитель

Как быстро и грозно вертится земля

И школьные старятся учителя!

Нет силы смотреть, как стареют они

За мирные дни, за военные дни.

 

Вернёшься с войны, мимо школы пройдёшь, —

Как прежде, шумит у дверей молодёжь.

А школьный учитель — он так постарел, —

В глубоких морщинах и волосом бел.

 

Ссутулились плечи, пиджак мешковат.

И смотрит, как будто бы в чём виноват.

Как быстро и грозно вертится земля

И школьные старятся учителя.

А. Межиров

 

Первый учитель

(Памяти А.А. Коваленкова)

 

Я помню сожжённые сёла

И после победного дня

Пустую холодную школу,

Где четверо кроме меня,

 

Где нам однорукий учитель

Рассказывал про Сталинград...

Я помню поношенный китель

И пятна — следы от наград.

 

Он жил одиноко при школе

И в класс приходил налегке.

И медленно левой рукою

Слова выводил на доске.

 

Мелок под рукою крошился.

Учитель не мог нам сказать,

Что заново с нами учился

Умению ровно писать.

 

Ему мы во всём подражали —

Таков был ребячий закон.

И пусть мы неровно писали,

Зато мы писали, как он.

 

Зато из рассказов недлинных

Под шорох осенней листвы

Мы знали про взятье Берлина

И про оборону Москвы.

 

Дымок от землянок лучился

Жестокой печалью земли.

— Любите, ребята, Отчизну,

Её мы в бою сберегли...

 

И слово заветное это

Я множество раз выводил.

И столько душевного света

В звучанье его находил!

 

А после поношенный китель

Я помню как злую судьбу —

Лежал в нём мой первый учитель

В некрашеном, светлом гробу.

 

Ушёл, говорили, до срока,

Все беды теперь позади...

Рука его так одиноко

Лежала на впалой груди!

 

Могилу землёй закидали.

И женщины тихо рыдали.

И кто-то негромко сказал:

— Медалей-то, бабы, медалей!

Ить он никогда не казал...

 

Мой первый учитель! Не вправе

Забыть о тебе никогда.

Пусть жил ты и умер не в славе —

Ты с нами идёшь сквозь года.

 

Тебе я обязан всем чистым,

Всем светлым, что есть на земле,

И думой о судьбах Отчизны,

Что нёс ты на светлом челе!

В. Фирсов

 

Учительница

Она входила в класс всегда

С лицом чуть строгим, но приветливым.

Какие бури и года

На нём оставили отметины?..

 

Из родников её души

Мы опыт черпали накопленный.

…Вот перед нами Русь в тиши

На рубежах застыла копьями…

 

Мы видим сквозь туман веков,

Как по степи хазары мечутся…

Вот на виду у казаков

Тараса Бульбу жгут над вечностью.

 

От гари чёрным был рассвет,

Да горе вдовье колобродило…

И мы в свои тринадцать лет

Осознавали слово Родина…

 

В словах учительницы гнев

И боль, и гордость затаённая.

И представлялась нам в огне

Земля отцов непокорённая…

 

А стон врагов и стук копыт

Терялись там, вдали, за грозами.

…Но Русь по-прежнему стоит, —

В озёра смотрится берёзами.

В. Корнилов

 

* * *

То злая стужа стёкла серебрила,

То зелень пробивалась на дворе…

Учительница наша говорила

О благородстве, верности, добре…

 

Она любила посреди урока,

На полуслове обрывая речь,

Вдруг рассказать о чём-нибудь высоком,

Не просто рассказать, а чтоб увлечь.

 

И мы в ответ тогда вздохнуть не смели

И в тишине тревожной и большой,

Не унижая жалостью, жалели,

Завидуя при этом всей душой.

 

Тем чувствам, что она приотворила,

Тем судьбам, что не выжечь и огнём.

Учительница наша говорила

О самой горькой честности во всём.

 

И озарялся класс прекрасным светом,

И высветлялся, застывая, миг…

Вот только по совсем иным предметам

Она оценки ставила в дневник.

Д. Костюрин

 

Видно, это особая память...

Видно, это особая память,

Что над нею не властны года.

Счастлив я, что меня со стихами

Мой учитель сдружил навсегда.

 

Крупно ставя оценки в журнале,

Он снимал роговые очки,

И мы с болью тогда замечали,

Как морщины его глубоки.

 

И лишь томик любимый откроет —

И строка зазвенит, как струна,

Будто хмурой осенней порою

Без конца и без краю весна.

 

И уже не сутулятся плечи,

Как у юноши, светится взгляд,

И притихшему классу навстречу

Вдохновенные строфы летят.

 

Строки те до сих пор повторяю,

Словно в них и судьба, и мечта:

«Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!

И приветствую звоном щита!»

 

А теперь я и сам на уроке

Забываю порой про звонки,

Говоря благодарно о Блоке

И читая ребятам стихи.

 

Чтоб сердца их забились тревожно,

Чтоб от искренней чистой строки

Невозможное стало возможным,

А крутые дороги легки.

И. Дружинин

 

Учительнице

Ты не спеша проходишь по тропинке,

По мягкой, чуть желтеющей траве…

Ты в темном платье. Белая косынка

На снежно-серебристой голове.

 

Разросся сад… И лет ему немало…

Его зимой щадили холода.

Сама ты эти яблони сажала.

В тот год, когда приехала сюда.

 

Смотрела ты и ласково и строго

И знала наши мысли и дела.

Ты провожала каждого в дорогу

И матерью для каждого была.

 

…Скользнут лучи по выкрашенным партам.

Заглянет в окна старый школьный сад…

Ты так же скажешь:

— Здравствуйте, ребята! —

 

Как нам сказала много лет назад.

И вот теперь, хоть мы давно в разлуке

И у самих седеет голова,

Но помним мы глаза твои и руки,

 

Твои простые добрые слова.

Всегда к крыльцу протоптана дорожка,

Буран ее не скроет никакой.

И кто-то в светлое твое окошко

Опять стучит взволнованной рукой.

 

Ты выйдешь к нам. И снова, как когда-то,

Увидим добрый и пытливый взгляд.

Ты просто скажешь:

— Здравствуйте, ребята! —

Как говорила много лет назад…

 

И до утра — таков у нас обычай —

Поговорим с тобою, как всегда,

О наших планах, службе пограничной,

О новостройках, дальних городах…

 

Расскажем мы, как шли вперед сквозь вьюгу

И брали неприступный перевал…

Тебе, прощаясь, поцелует руку

И тот, кто рук ничьих не целовал.

Е. Хоринская

 

* * *

В тот день светило солнце горячо,

Светло желтели клены за окном…

Ты, положив мне руку на плечо,

Сказала: «Ну, давай, дружок, начнем!»

 

Ты и тогда была уже седой,

С глубокими морщинами у глаз…

И вот мы в путь отправились с тобой,

И ты с тех пор не покидала нас.

 

Учила буквы складывать, считать,

Цветы растить и бабочек ловить,

На все смотреть и все запоминать.

И все родное, русское, любить.

 

Прошли года. Твои ученики

Рассыпались по всей большой земле:

Кто строит ГЭС на берегу реки,

Кто командиром стал на корабле.

 

А ты все так же утром входишь в класс

Рассказывать про реки и моря.

Ты, с добрыми морщинками у глаз, —

Учительница первая моя.

 

Ты самым слабым говоришь: «Держись!»

Ты им помочь готова всей душой…

И снова чья-то маленькая жизнь

В твоих руках становится большой.

В. Тушнова

 

Моей первой учительнице

Таисия Ивановна Гладких,

я вспоминаю Вас

двадцатилетней

в тот год прекрасный,

мирный,

но последний

год без смерти и взрывов

огневых.

Таисия Ивановна Гладких,

Вы, может, не подозревали

сами,

к нам в душу глядя ясными

глазами,

что, обучая счету и письму,

не просто лишь знакомили

с азами —

путь намечали сердцу и уму.

Гуманности наглядные уроки

я получил в нерадостные

сроки,

когда, простыв, надолго слег

больной,

Вы, времени имея

не в излишке,

подсев к кровати, мне

читали книжки,

румяная с морозца,

в выходной.

Когда же в тире

Осоавиахима,

в буржуя целя, я стрелял

не мимо,

Вы говорили: «Молодец,

стрелок!..»

Что будет завтра, я еще

не ведал,

но ЗАВТРА

я не струсил и не предал,

был старшим братьям

в помощь, чем уж мог.

Нет, не житейской мудрости

каноны

и не природоведенья

законы,

не сладкогласность

романтичных чувств,

но так, как обусловила

эпоха,

мы поняли, что хорошо,

что плохо,

в мальчишестве из Ваших

юных уст.

Ровесники на довоенном

снимке,

Вы нынче, как на Марсе,

в странной дымке,

да сколько и осталось вас

в живых?

Одни погибли в мерзлоте

блокады,

другие угодили под снаряды

на отчих ленинградских

мостовых.

Мы много видели и много жили,

но, горький груз надежд,

потерь, страстей

неся по жизни,

не переложили

на плечи родичей или

друзей.

И если что-то стоим,

что-то строим

на благо мира,

Родины,

Земли —

лишь потому, что мы верны

устоям,

что Вы когда-то в нас

вложить смогли.

О. Шестинский

 

Мой учитель

Был учитель высоким и тонким,

с ястребиной сухой головой.

Жил один, как король, в комнатенке

на втором этаже под Москвой.

 

Никаким педантизмом не связан,

беззаветный его ученик,

я ему и народу обязан

тем, что все-таки знаю язык.

 

К пониманью еще не готовый,

слушал я, как открытье само,

слово Пимена и Годунова,

и смятенной Татьяны письмо.

 

Под цветением школьных акаций,

как в подсумок, я брал сгоряча

динамитный язык прокламаций,

непреложную речь Ильича.

 

Он вошел в мои книжки неплохо.

Он шумит посильней, чем ковыль,

тот, что ты создавала, эпоха, —

большевистского времени стиль.

 

Лишь сейчас, сам уж вроде бы старый,

я узнал из архива страны,

что учитель мой был комиссаром

отгремевшей гражданской войны.

 

И ничуть не стесняюсь гордиться,

что на карточке давней в Москве

комиссарские вижу петлицы

и звезду на прямом рукаве.

Я. Смеляков

 

Всегда со мной

(Отрывок из поэмы)

 

Я в жизни забуду едва ли

Тот светлый и маленький класс,

Где мы на слога разбивали

Короткие ниточки фраз.

 

Горело закатное пламя

На склонах заснеженных гор,

И русская женщина с нами

Сердечный вела разговор.

 

Вела, позабыв про усталость,

Зимою до поздних часов,

И исподволь нам открывалось

Значенье неведомых слов.

 

Немало с тех пор пролетело

Суровых и радостных лет,

И женщина та поседела,

И кто-то из нас уже сед.

 

Но в буднях счастливого края,

На вахте рабочей своей,

О женщине той вспоминая,

За все благодарны мы ей.

 

За слово любви и привета,

За мудрость прочитанных книг,

За волны весеннего света,

За солнечный русский язык!

М. Геттуев (Перевод с балкарского)

 

Вера Васильевна

Мать родную никто не заменит. Мы с детства

Это знаем. Всем сердцем я к матери льну.

Но лишь стоит мне в годы былые вглядеться, —

С нею рядом я женщину вижу одну...

 

Я навек озарён этим взглядом лучистым

И улыбкой, что в душу запала, светла.

Не забыть мне ту осень, поблекшие листья,

Руку тёплую, что на плечо мне легла.

 

Вспоминаю себя семилетним пострелом

В дальнем горном ауле. Осенней порой

На меня, как родная, она посмотрела,

Та приезжая женщина с речью чужой.

 

Первый русский урок позабыть я могу ли?

День погожий в сиянье сквозной синевы...

Друг наш, Вера Васильевна, в горном ауле

Двадцать лет прожила ты — посланец Москвы.

 

Сколько бед, сколько горестей ты одолела,

Сколько трудностей встретила ты на пути,

Сколько сил отдала ты любимому делу,

Продолжая нелёгкой дорогой идти.

 

Кулаки, озверевшие в злобном бессилье,

Камни в окна швыряли и школу сожгли...

В ночь пожара, когда тебе смертью грозили,

Комсомольцы тебя от бандитов спасли.

 

Годы лучшие, время расцвета, здоровье

Отдала ты аулу, приехала в глушь...

А тебя возле мельниц ручных, у жаровен

И в мечети чернили наветы кликуш.

 

И к тебе, что чохто не носила, я помню,

Дочерей не пускали горянки в те дни.

Ты прости их, муллою обманутых, тёмных,

Ты прости их, — не сразу прозрели они.

 

Знаю, рано твоя голова поседела,

Но такие, как ты, не отступят в борьбе.

По ночам ты, вздыхая, на север глядела,

И родная Москва вспоминалась тебе.

 

И Арбат, и квартира в том доме, что рядом

С магазином цветочным, и старая мать,

Что к далёкому югу прикована взглядом

И вовек не устанет безропотно ждать.

 

Средь вершин, где лепились орлиные гнёзда,

Вровень с горным селеньем, на дикой скале,

Над тобою сияли московские звёзды,

Свет России, что путь указует земле.

 

Друг наш, Вера Васильевна, схожа была ты

В эту пору с героями нашей земли,

С коммунистами красных полков, что в двадцатом

В наши горы свободу и мир принесли.

 

По ночам ты бралась за тетрадки при свете

Самодельной коптилки, мерцавшей едва.

На графлёных страницах аварские дети

Выводили впервые по-русски слова.

 

И лучилось, как солнышко, каждое слово,

Вековую завесу срывавшее с глаз.

...Мы сидели за партами в школе, готовы

В жизнь вступить, что скликала на подвиги нас.

 

Мы росли. Нас крутые влекли перевалы,

Мы мечтали трудиться, творить, открывать.

Ты в дорогу далёкую нас провожала,

Наставляла, как мать, обнимала, как мать.

 

И, почувствовав неодолимую силу,

Покидая гнездо, улетали птенцы.

Ну, а ты оставалась и новых растила

Там, где гор снеговые сияют венцы.

 

Сыновья этих гор, мы сражались без страха,

Мы прошли сквозь бесчисленные бои.

На рейхстаге пылающем: «Мы из Хунзаха»,

Начертали штыками питомцы твои.

 

В неоглядное небо взвивается сокол,

И уходят в учебный поход моряки.

Кто там в плаванье дальнем, в полёте высоком?

Не твои ли вчерашние ученики?

 

Речка горная взнуздана мощной плотиной,

И сияют селения, как маяки...

Кто огни коммунизма зажёг на вершинах?

Не твои ли вчерашние ученики?

 

Дипломаты советские мир неуклонно

Защищают повсюду врагам вопреки;

Выступает с открытием новый учёный...

Не твои ль это бывшие ученики?

 

Верный друг, ты дала нам широкие крылья,

Ты для нас распахнула просторы земли.

Дети тех матерей, что свой век проводили

В тесной сакле, — мы нынче весь мир обошли.

 

Но любой из нас, где бы он ни был, навечно

Сохранит в своём сердце погожий денёк,

И спокойный твой голос, и взгляд твой сердечный,

И улыбку, и первый наш русский урок.

 

Мы готовы, как в годы далёкие, снова

Сесть за парту, учебник раскрыть и тетрадь,

Слушать, как произносишь ты русское слово,

С места встав, на вопросы твои отвечать.

 

И, как прежде, к доске выходить на уроке

И задачи решать, хоть и трудные — пусть!

Декламировать Пушкина светлые строки,

Маяковского стих повторять наизусть.

 

Мать родную никто не заменит, я знаю.

Но взгляни в этот час на взращённых тобой —

Их сердца говорят: ты для нас как родная,

Ты для каждого матерью стала второй.

 

Мы от отчего дома сегодня не близко,

Только мысли несутся знакомым путём.

Наш поклон тебе, Вера Васильевна, низкий,

Мы всегда под твоим материнским крылом.

Р. Гамзатов

 

Первой учительнице

Прихожу, навещаю вас —

Повзрослевший, совсем иной…

Те же парты и тот же класс,

Что не выросли вместе со мной.

 

Вы ещё мудрей и ясней.

Всё серебряней седина.

Может, волос какой-нибудь в ней

И моя — дальних лет — вина.

 

Ваших глаз удивительный свет

Будет в наших глазах блистать.

Вы учили нас столько лет!

Как должны были вы устать!

 

Я пришёл к вам, спросите меня

Весь преподанный вами урок.

И поправьте меня, чтобы я

Ошибиться больше не смог.

 

Возвращаюсь к вам потому,

Что вот здесь — начало моё,

Вашу руку к губам прижму

И, как сын, поцелую её.

А. Саакян

 

Учитель

Чуть-чуть глаза прищуришь, и тотчас же

Становится вокруг белым-бело.

Лежит клубком пушистой белой пряжи

Среди полей родимое село.

 

Лишь ниточка по косогору кружит,

К той проруби спускается, змеясь,

Похожей на бездонный синий глаз,

Где мать моя бельё полощет в стужу.

 

Вот он, наш старый, неказистый дом,

Под клетью пёс прижался лопоухий,

Пропах дымок берёзовым листом,

Капустою, бедняцкой затирухой.

 

Задумчивый телёнок у плетня,

С глазами влажными, как простокваша...

Нахлынуло так детство на меня —

Оно чем отдалённее, тем краше.

 

Чуть-чуть глаза прищуришь — ранний час,

Не тронут снег. Но вот, прямой и строгий,

Прошёл учитель в школу мимо нас,

Следы его синеют на дороге.

 

Из лунки в лунку я за ним иду,

Обваливая ледяную кромку,

Всё время повторяя на ходу:

«Кого — чего, кому — чему» — негромко.

 

Растягиваю как могу шажки,

Чтоб точно вставить в лунки сапожки.

 

Уж иней мне посеребрил виски,

Как мне давно по возрасту пристало,

По свету разбрелись ученики,

И старого учителя не стало.

 

Счёт потерял я людям и годам,

И многое из памяти роняю,

Но, как и в детстве, по его следам

Ступаю я, шаги по ним ровняя.

Овсей Дриз (Пер. с идиша Т. Спендиарова)

 

Похороны учителя

Памяти Алексея Антоновича Вовнянко

 

Как несли его к нему в новый дом,

Как по улице проносили, —

Был веселый май, все дышало теплом…

А руки стыли.

 

Покрывала пыль перекрестка крест.

Старики жалели покойника.

Громыхал, трепетал, ошибался оркестр,

Играли школьники.

 

А когда миновали школьный сад,

Как антоновка — всех моложе

Подбежала одна, и сразу назад:

— Алексей Антонович, что же вы!

 

Не услышал он или сделал вид,

Что заснул, — высоко несли его.

Лишь рукой шевельнул, так шевелит

Осень сухими листьями.

 

У обочин шоферы затихших машин

В рукава сигареты прятали, —

Его ученики — все, как один,

А он — преподаватель их.

 

По хатам не ссорились мужики,

Стояли на улицах чинные.

А были его ученики

Старинные.

 

Ну а пьяница — тот хулиганил, галдел,

Такое при детях калякал, —

Увидел его и протрезвел

И, протрезвев, заплакал.

 

А герой-генерал, вся грудь — ордена

За подвиги боевые —

Прочитал телеграмму, побелел как стена

Впервые.

 

Скорбной вербой поник я и сам тогда.

Все напасти в душе подытожил,

Для чего к ним прибавилась эта беда,

Для чего, для чего, для чего же…

 

Как могли, наш учитель, вы умереть?

Были вы моей детскою верой,

Были другом моим и останетесь впредь

Образцом для меня и примером.

 

И хотя б в непогоду, хотя б в смертный час

Ливень лил, ветер выл не смолкая,

Но зачем, почему вы оставили нас

В удивительном месяце мае?

 

Он ответил:

— Дружок, не томись, не страдай,

На моей не терзайся могиле.

Потому-то и выбрал я месяц май,

Чтобы жизнью вы дорожили.

Б. Олейник (Перевод Н. Ушакова)

 

* * *

Гремит «Авроры» эхо,

пророчествуя нациям.

Учительница Элькина

на фронте в девятнадцатом.

Ах, ей бы Блока, Брюсова,

а у нее винтовка.

Ах, ей бы косы русые,

да целиться неловко.

Учительница Элькина

раскрывает азбуку.

Повторяет медленно,

повторяет ласково.

Слог выводит каждый,

ну а хлопцам странно:

«Маша ела кашу.

Маша мыла раму».

Напрягают разумы

с усильями напрасными

эти Стеньки Разины

со звездочками красными.

Учительница, кашляя,

вновь долбит упрям:

«Маша ела кашу.

Маша мыла раму».

Но, словно маясь грыжей

от этой кутерьмы,

винтовкой стукнул рыжий

из-под Костромы:

«Чего ты нас мучишь?

Чему ты нас учишь?

Какая Маша!

Что за каша!»

Учительница Элькина

после этой речи

чуть не плачет...

Меленько

вздрагивают плечи.

А рыжий огорчительно,

как сестренке, с жалостью:

«Товарищ учителка,

зря ты обижаешься.

Выдай нам, глазастая,

такое изречение,

чтоб схватило за сердце, —

и пойдет учение...»

Трудно это выполнить,

но, каноны сламывая,

из нее выплыло

самое-самое,

как зов борьбы,

врезаясь в умы:

«Мы не рабы...

Рабы не мы...»

И повторяли,

впитывая

в себя до конца,

и тот, из Питера,

и тот, из Ельца,

и тот, из Барабы,

и тот, из Костромы:

«Мы не рабы...

Рабы не мы...»

Какое утро чистое!

Как пахнет степь цветами!

Ты что ползешь,

учительница,

с напрасными бинтами?

Ах, как ромашкам бредится —

понять бы их, понять!

Ах, как березкам брезжится —

обнять бы их, обнять!

Ах, как ручьям клокочется —

припасть бы к ним, припасть!

Ах, до чего не хочется,

не хочется пропасть!

Но ржут гнедые, чалые...

Взмывают стрепета,

задев крылом,

печальные,

пустые стремена.

Вокруг ребята ранены, порубаны,

постреляны...

А ты все ищешь раненых,

учительница Элькина?

Лежат, убитые,

среди чебреца

и тот, из Питера,

и тот, из Ельца,

и тот, из Барабы,

и тот, из Костромы,

еще живой как будто,

и лишь глаза странны.

«Подстрелили чистенько.

Я уже готов.

Ты не трать, учителка,

на меня бинтов».

И, глаза закрывши,

почти уже не бывши,

что-то вспомнил рыжий,

улыбнулся рыжий.

И выдохнул

мучительно,

уже из смертной мглы:

«Мы не рабы, учителка,

рабы не мы …»

Е. Евтушенко

 

Учитель

И мой не смолкнет смех перед вечерней тьмой...

Эдмонд Ростан

 

Влияние Ваше ведь не было прямо,

Отвесно. Не жгло непокрытое темя:

Оно разливалось везде, повсеместно,

Царило всегда. Всё время.

 

Ваш старый наставник, учитель школьный,

Учил не меня, — жил давно и далеко.

Но думать о нем избегаю невольно,

Как будто с его урока

Сбежала и я — раньше срока!

 

Ваш маленький пони

Прошел через поле

Весной,

Когда пели вечерние птицы, —

Из дыма фиалок, из той медуницы,

Что я собирала на воле.

 

Ваш серый Мышонок,

на каменных плитах

Живущий в нетопленном Вашем

камине,

Престиж запоздалый холеных и сытых

Подтачивает поныне.

 

Цветет Ваша Роза — всех тоньше и краше! —

В том царстве, где вешние розы не вянут

И где бедняки, Неудачники Ваши,

Сойдясь, наконец-то счастливыми станут,

Счастливыми станут!

 

Я Вам обещала прославить Поэта,

Воспеть Неудачника,

Свергнуть Буржуя...

Та песня, где все это будет, — не спета,

Но старое слово

Сдержу я.

 

(Учитель!

Ведь Вы и меня, не иначе! —

Готовили к той Неудаче великой,

Которой дельцы, джентльмены Удачи,

Завидуют

В ярости дикой?)

 

...Влияние Ваше ведь не было прямо

(Отвесно, — как падает луч из зенита),

Оно разливалось везде, повсеместно...

Оно и теперь не забыто,

Как годы, прожитые честно,

Как вещая Ваша защита.

Н. Матвеева

 

Учительнице

Строгие усталые глаза,

Пальчики испачканы в чернилах.

Как теперь живет без нас она,

Та, что так недавно нас учила?

 

Кто теперь страдает у доски,

Раскрывая образы и темы?

Кто они, ее ученики?

Как решают школьные проблемы?

 

Помню я тетрадок вороха,

Что она ночами проверяла,

И глаза, припухшие слегка,

И походку женщины усталой.

 

Ей до нас хотелось донести

Всю трагичность жизни Катерины,

Чтобы поняли ученики

Образ Чацкого, безумно ею любимый,

 

Чтоб Печорина не осуждали мы,

Тратившего силы бестолково,

Признавали прошлого умы,

Поклонялись гению Толстого.

 

Помню я седую прядь волос,

Помню то огромное волненье,

То, что испытать ей довелось,

Раздавая темы к сочиненью.

 

Отзвенел последний наш звонок.

И не скоро свидимся мы снова.

В жизнь с собой мы унесли урок

И тепло учительского слова.

И. Москаленко

 

Учительница

Конский хвост, взъерошенная чёлка

И волненье выдающий взгляд —

Практиканткой, юною девчонкой

В класс вошли Вы сорок лет назад…

 

Хвост сменился строгою укладкой,

Посерьёзнел взгляд поверх очков —

Вечные каракули в тетрадках

Ваших дорогих озорников…

 

На висках блестят седые прядки,

И давление прыгает подчас…

Но глаза сияют — всё в порядке!

И опять торопитесь Вы в класс.

Н. Радченко

 

День учителя

Осенней порой вспоминается школа,

Тетрадка в линейку, учебник, дневник,

Звонок на урок энергичный, весёлый,

И ты представляешь, что вновь ученик.

 

Твой класс, ровно залитый солнечным светом,

И парта на первом ряду у окна.

Легко отворяется дверь кабинета,

С журналом и книгами входит она.

 

Усталые плечи в накинутой шали,

Прическа блестит сединой на висках,

И столько заботы, любви и печали,

В покрытых морщинками добрых глазах.

 

Вы нас научили мечтать, удивляться,

Любить, окружающий мир понимать,

Делами великих людей восхищаться,

И в собственной жизни высот достигать!

 

В мир сложных вещей отворяя нам дверцу,

Туда осторожно вводили наш класс,

Кусочек горячего, доброго сердца

С любовью оставили в каждом из нас.

М. Казарина

 

Учительница

Пахнет сладко тягучим мёдом

И шарлоткой из яблок свежих.

За окошками год от года

Неизменно — пейзажи те же.

 

Да и Вы изменились мало,

Разве стали в стряпне искусней,

Да во взгляде сквозит усталость,

Да в улыбке чуть больше грусти.

 

Аккуратен пучок тяжёлый:

Держит гребень седые пряди.

Воротник старой брошью сколот

Из рубиновых виноградин.

 

Опираясь на ручку трости,

Вы присядете так прилежно,

Будто Вас пригласили в гости

На шарлотку из яблок свежих.

 

Над столом — натюрморт весёлый:

Разве чуть потускнела рама.

Вы играете гордо соло

Одинокой забытой дамы.

Ю. Вихарева

 

Наша классная

(любимой учительнице Л. Л.)

 

Она была не по годам скромна:

Наверное, такой была натура.

Ей только двадцать два. Мила, нежна.

И радовала стройностью фигура.

 

Преподавала русский. И диктант,

Хоть трудный, с удовольствием писали.

В нее мы все влюбились, это факт.

И недостатков в ней не замечали.

 

Не обижала глупых шалунов.

Она их мягко, тихо приструнила.

Ей каждый двойку был простить готов.

И нас она, конечно же, любила.

 

Прошло два года. Вдруг узнали мы,

Что ждет учительница первого ребенка.

Как жаль! Ушла в декрет среди зимы.

Всё в жизни изменяется, где тонко.

 

Нет, не вернулась в наш привычный класс,

Наверно, были для того причины.

И вспоминали мы ее не раз.

Прошли года... Мы женщины, мужчины...

 

Давно не дети. Но ее нашли.

Как радовалась долго вместе с нами!

Любимую, ее мы привели

На встречу. Не в пример солидной даме,

 

Она была, как прежде, молода.

Глаза сияли, небо отражая.

Такой она осталась навсегда,

И это я отлично понимаю.

З. Маркина

 

Моим учителям...

Спасибо вам, мои учителя,

Сквозь много лет, сквозь много зим —

Спасибо!

За то, что для меня была красивой,

Неповторимой, сказочной Земля.

 

Я помню вас в лицо, по именам,

И к месту, и не к месту вспоминая,

И все сильней с годами понимая,

Что не вернется детство, юность к нам.

 

Какие это были времена!

И что бы нам сейчас не толковали,

Мы истины простые познавали

И возвращали взятое сполна.

 

И наших дней невозвратимый ход

Наполнен был особенного смысла,

Как радуги цветное коромысло,

Как шумный и веселый Новый год.

 

Я благодарна вам, учителя,

За ваши бескорыстные уроки,

И за мои бесхитростные строки,

За эту жизнь, за эти тополя.

Л. Пчёлкина

 

Учитель

«Учитель, перед именем твоим

Позволь смиренно преклонить колени»

Николай Некрасов

 

Свою седую голову склоню

«Учитель, перед именем твоим»,

Простите, что я редко вам звоню

Сквозь непогоды леденящих зим.

 

Вы, как и прежде — в платьице простом,

А я другая — жёстче и грубей…

Я свой визит — на после, на потом,

А вы всё поджидаете гостей.

 

Скажите! Как сумели сохранить,

В душе своей и теплоту, и свет?

Как вы смогли так благородно жить

На склоне, далеко не юных, лет?

 

О! Ваша, мне открыта нынче суть —

Как Данко людям подарил огонь,

Для нас вы также распахнули грудь

И сердце положили на ладонь!

 

А мы, все беды разбивая лбом,

Бежим сквозь темень бешеных времён,

А вы в тиши листаете альбом,

Вникая в длинный перечень имён.

 

И я из тех взъерошенных ребят,

Мой долг пред вами невообразим!

И меркнет неуместный мой наряд

«Учитель, перед именем твоим»…

 

Опять не сплю. Запрятав ноги в плед,

О вас я вспоминаю в тишине…

Спасибо за науку и за свет,

Что бескорыстно подарили мне!

В. Назарова

 

Я помню всех своих учителей

Я помню всех своих учителей

И до сих пор во сне их часто вижу.

Сквозь мерный гул и хлопанье дверей,

Сквозь стены, подпирающие крышу,

 

Из прошлого доносится звонок...

И я, как прежде, торопя минуты,

В знакомом классе слушаю урок,

Совсем не отвлекаясь почему-то.

 

Все впитываю: седину в висках,

Слова, исполненные доброты и веры.

Мне горько от того, что на словах,

Да и на деле не был я примером.

 

Почти вся жизнь осталась позади,

И скоро все закончатся дороги.

Мне хочется прижать к своей груди

Всех, кто помог мне миновать пороги,

 

Увидеть, как доверчива земля,

Прекрасны звёзды, небо голубое...

Любимые мои учителя,

За все, за все спасибо вам большое!

А. Уткин

 

День учителя

В день осенний, когда у порога

Задышали уже холода,

Школа празднует День педагога —

Праздник мудрости, знаний, труда.

 

День Учителя! Вслушайтесь сердцем

В эти звуки, что дороги нам!

Всем, что связано с юностью, детством

Мы обязаны учителям!

 

Горечь первой досадной ошибки,

Сладость первых нелегких побед —

Пусть же все отразится в улыбке,

Излучающей мудрость и свет.

 

Вы душою всегда молодые,

Труд и радости с нами деля,

Наши строгие, наши родные,

Терпеливые учителя!

 

Сил вы нам отдаете немало

И любви — несмотря ни на что.

Как вы верите в нас! И, пожалуй,

Верить так не умеет никто.

 

Ни вчера, ни сегодня, ни завтра

Не погаснет той веры свеча!

Без учителя нет космонавта,

Инженера, поэта, врача.

 

Жизнь велит вам учить, нам — учиться.

Опыт ваш — это мудрости клад!

Все, что взяли от вас, пригодится

И весомее станет в стократ.

 

Свету, чуткости, правде учите

Наши души и наши умы!

Все, что в жизни вы нам зададите,

Постараемся выполнить мы!

Автор неизвестен

Читайте также

200 стихотворений ко Дню учителя

70 стихотворений для детей ко Дню учителя

100 песен про учителей ко Дню учителя

Всемирный день учителя - Книги об учителях

С Днем Учителя!

Посвящение учителям

Учитель, или писатель? – Кто из знаменитых писателей был учителем

Военных лет учителя: 40 стихов

Любимая учительница: 15 стихов Олега Бундура