Страницы

суббота, 10 декабря 2016 г.

Некрасов - лирик

Портрет Н. А.Некрасова Константин Маковский
Когда говорят Николай Алексеевич Некрасов, сразу вспоминается «Кому на Руси жить хорошо», «Железная дорога», «Размышления у парадного подъезда», которые «со скрипом» читались в школе. Я сегодня хочу показать другого Некрасова – лирика…
Николай Некрасов родился 10 декабря (22 ноября по ст.ст) 1821 года, т.е. 195 лет назад в семье помещика. У него было 13 братьев и сестер. Учился на филологическом факультете в Петербургском университете, писал стихи, повести, рассказы, пьесы и сказки. Был редактором лучших русских журналов XIX века - журнала «Отечественные записки», редактором и издателем журнала «Современник», где начинал в библиографическом отделе и где печатались Ф.М.Достоевский и Л.Н.Толстой, И.С.Тургенев и И.А.Гончаров, А.Н.Островский и М.Е.Салтыков-Щедрин, Н.Г.Чернышевский и Н.А.Добролюбов, А.И.Герцен и Г.И.Успенский.
Широко известны «Русские женщины», «Мороз, Красный нос», «Дедушка Мазай и зайцы», «Крестьянские дети», «Коробейники». Я очень люблю стихотворение «Зеленый шум».

У Некрасова было много романов, но главной в биографии Николая Некрасова женщиной была Авдотья Яковлевна Панаева. Увлечениями поэта были охота и карты.
Тяжело заболев, он ушел из жизни в возрасте 56 лет. На похоронах Некрасова собралось огромное количество народа. Речь Ф.М.Достоевского, который удостоил Некрасова третьим местом в русской поэзии после Пушкина и Лермонтова, была прервана криками «Да выше, выше Пушкина!» 
2 июля в Государственном литературно-мемориальном музее-заповеднике Н. А. Некрасова «Карабиха» вот уже 48 лет проходит Всероссийский Некрасовский праздник поэзии.

                Новый год
Что новый год, то новых дум,
   Желаний и надежд
Исполнен легковерный ум
   И мудрых и невежд.
Лишь тот, кто под землей сокрыт,
Надежды в сердце не таит!..

Давно ли ликовал народ
   И радовался мир,
Когда рождался прошлый год
   При звуках чаш и лир?
И чье суровое чело
Лучом надежды не цвело?

Но меньше ль видел он могил,
   Вражды и нищеты?
В нем каждый день убийцей был
   Какой-нибудь мечты;
Не пощадил он никого
   И не дал людям ничего!

При звуках тех же чаш и лир,
   Обычной чередой
Бесстрастный гость вступает в мир
   Бесстрастною стопой -
И в тех лишь нет надежды вновь,
В ком навсегда застыла кровь!

И благо!.. С чашами в руках
   Да будет встречен гость,
Да разлетится горе в прах,
   Да умирится злость -
И в обновленные сердца
Да снидет радость без конца!

Нас давит времени рука,
   Нас изнуряет труд,
Всесилен случай, жизнь хрупка,
   Живем мы для минут,
И то, что с жизни взято раз,
Не в силах рок отнять у нас!

Пускай кипит веселый рок
   Мечтаний молодых -
Им предадимся всей душой...
   А время скосит их?-
Что нужды! Снова в свой черед
В нас воскресит их новый год...


                День рожденья
Как много дум наводит день рожденья!
Как много чувств в душе он шевелит!
Тот от души его благословит
И проведет с друзьями в наслажденьи.
А есть другой... Болезнен и уныл,
Бежит под сень родительских могил
И там, в пылу преступного раздумья,
Его клянет и просит у небес
В удел земной, как милости, безумья,
Чтоб страшный день из памяти исчез!..
Безумен тот, кто рад ему; безумен,
Кто упрекать и клясть его посмел.
Счастлив - сей лик ни праздничен, ни думен,
Кто перед ним ни вырос, ни сробел;
Кому с собой ни радости беспечной,
Ни горьких мук тот день не принесет;
Кому шепнет, что жизнь не бесконечна,
Что больше он, быть может, не придет!


                ПРИЗНАНИЕ
Я пленен, я очарован,
Ненаглядная, тобой,
Я навек к тебе прикован
Цепью страсти роковой.
Я твой раб, моя царица!
Всё несу к твоим ногам,
Без тебя мне мир темница.
О, внемли моим словам:
Несурово, хоть ошибкой
На страдальца посмотри
И приветливой улыбкой
Хоть однажды подари!
Я люблю; ужель погубишь
Ты меня, не полюбя?
Полюби! — когда полюбишь,
Буду жить лишь для тебя!
Лишь твои живые очи,
Ручку, ножку, локон, стан
Вспоминать и дни и ночи
Буду, страстный как волкан;
И покуда будет биться
Жизнь в пылающей крови,
Лишь к тебе, моя царица,
Буду полн огнем любви.
О, скажи, краса младая,
Мне хоть слово; но молю:
Полюби, не отвергая
Так, как я тебя люблю!

Давно - отвергнутый тобою,
Я шел по этим берегам
И, полон думой роковою,
Мгновенно кинулся к волнам.
Они приветливо яснели.
На край обрыва я ступил -
Вдруг волны грозно потемнели,
И страх меня остановил!
Поздней - любви и счастья полны,
Ходили часто мы сюда.
И ты благословляла волны,
Меня отвергшие тогда.
Теперь - один, забыт тобою,
Чрез много роковых годов,
Брожу с убитою душою
Опять у этих берегов.
И та же мысль приходит снова -
И на обрыве я стою,
Но волны не грозят сурово,
А манят в глубину свою...


                * * *
Ты всегда хороша несравненно,
Но когда я уныл и угрюм,
Оживляется так вдохновенно
Твой веселый, насмешливый ум;

Ты хохочешь так бойко и мило,
Так врагов моих глупых бранишь,
То, понурив головку уныло,
Так лукаво меня ты смешишь;

Так добра ты, скупая на ласки,
Поцелуй твой так полон огня,
И твои ненаглядные глазки
Так голубят и гладят меня,-

Что с тобой настоящее горе
Я разумно и кротко сношу,
И вперед - в это темное море -
Без обычного страха гляжу...


                ПРОСТИ
Прости! Не помни дней паденья,
Тоски, унынья, озлобленья,-
Не помни бурь, не помни слез,
Не помни ревности угроз!

Но дни, когда любви светило
Над нами ласково всходило
И бодро мы свершали путь,-
Благослови и не забудь!


                * * *
Мы с тобой бестолковые люди:
Что минута, то вспышка готова!
Облегченье взволнованной груди,
Неразумное, резкое слово, —

Говори же, когда ты сердита,
Все, что душу волнует и мучит!
Будем, друг мой, .сердиться открыто:
Легче мир и скорее наскучит.

Если проза в любви неизбежна,
Так возьмем и с нее долю счастья:
После ссоры так полно, так нежно
Возвращенье любви и участья...


                * * *
Когда с тобой - нет меры счастью,
Вдали - несчастен и убит!
И, словно волк голодной пастью,
Тоска пожрать меня грозит!
Куда не обращаю взоры -
Долины, облака и горы -
Всё говорит: "Люби! люби!"
Во цвете лет - не погуби!
Не наноси смертельной раны,
Не откажи моей мольбе...
Пусть лучше растерзают враны
И сердце принесут к тебе!..


                * * *
Да, наша жизнь текла мятежно,
Полна тревог, полна утрат,
Расстаться было неизбежно —
И за тебя теперь я рад!
Но с той поры как все кругом меня пустынно!
Отдаться не могу с любовью ничему,
       И жизнь скучна, и время длинно,
       И холоден я к делу своему.
Не знал бы я, зачем встаю с постели,
Когда б не мысль: авось и прилетели
Сегодня, наконец, заветные листы,
В которых мне расскажешь ты:
Здорова ли? что думаешь? легко ли
Под дальним небом дышится тебе,
       Грустишь ли ты, желая прежней доли,
       Охотно ль повинуешься судьбе?
Желал бы я, чтоб сонное забвенье
На долгий срок мне на душу сошло,
       Когда б мое воображенье
       Блуждать в прошедшем не могло...
Прошедшее! его волшебной власти
       Покорствуя, переживаю вновь
       И первое движенье страсти,
       Так бурно взволновавшей кровь,
И долгую борьбу с самим собою,
       И не убитую борьбою,
Но с каждым днем сильней кипевшую любовь.
       Как долго ты была сурова:
       Как ты хотела верить мне,
И как и верила, и колебалась снова,
       И как поверила вполне!
(Счастливый день! Его я отличаю
В семье обыкновенных дней;
С него я жизнь мою считаю,
Я праздную его в душе моей!)
Я вспомнил все... одним воспоминаньем,
       Одним прошедшим я живу —
И то, что в нем казалось нам страданьем,
       И то теперь я счастием зову...
А ты?.. ты так же ли печали предана?..
И так же ли в одни воспоминанья
Средь добровольного изгнанья
       Твоя душа погружена?
Иль новая роскошная природа
И жизнь кипящая, и полная свобода
       Тебя навеки увлекли,
       И разлюбила ты вдали
Все, чем мучительно и сладко так порою
Мы были счастливы с тобою?
Скажи! я должен знать... Как странно я люблю!
       Я счастия тебе желаю и молю,
Но мысль, что и тебя гнетет тоска разлуки
       Души моей смягчает муки...


                * * *
Я не люблю иронии твоей.
Оставь ее отжившим и не жившим,
А нам с тобой, так горячо любившим,
Еще остаток чувства сохранившим —
Нам рано предаваться ей!

Пока еще застенчиво и нежно
Свидание продлить желаешь ты,
Пока еще кипят во мне мятежно
Ревнивые тревоги и мечты —
Не торопи развязки неизбежной!

И без того она не далека:
Кипим сильней, последней жаждой полны,
Но в сердце тайный холод и тоска...
Так осенью бурливее река,
Но холодней бушующие волны...


                Автору «Анны Карениной»
Толстой, ты доказал с терпеньем и талантом,
Что женщине не следует "гулять"
Ни с камер-юнкером, ни с флигель-адъютантом,
Когда она жена и мать.


                 «Букинист и библиограф»
                Отрывок из записной книжки

      Букинист
А вот еще изданье. Страсть
Как грязно! Впрочем, ваша власть -
Взять иль не взять. Мне всё равно,
Найти купца немудрено.
Одно заметил я давно,
Что, как зазубрина на плуге,
На книге каждое пятно -
Немой свидетель о заслуге.

      Библиограф
Ай, Гумбольдт! сказано умно.

      Букинист
А публика небось не ценит!
Она тогда свой суд изменит,
Когда поймет, что из огня
Попало ей через меня
Две-три хороших книги в руки!

      Библиограф
Цена?..


                Весна
Волна катится за волною
В неизмеримый океан...
Зима сменилася весною,
И реже воет ураган;
Не ждет безжалостное время,
Оно торопится на срок;
Полей и нив богатых бремя,
Исчез белеющий снежок,
Цветет веселая природа,
Зазеленел дремучий бор,
Встречает шумно утро года
Пернатых птиц громовый хор;
Они поют ей гимн приветный
Во славу бога и отца
И нежат песнею заветной
Печаль унылого певца.
Прекрасно небо голубое,
Везде прохлада и покой,
И щедро солнце золотое
Питает землю теплотой
Необходимой, благодатной;
От неприступной вышины
Струится воздух ароматный
На царство света и весны.
Широко, с гордостью кичливой,
Покинув прежние брега,
Через засеянные нивы
Течет прозрачная река,
И всё цветет, и всё прекрасно!
Но где ж зима, где след зимы,
Где вой метелицы ненастной,
Где грустный мрак могильной тьмы?

Зима прошла. Пройдет весна,
Настанет лето золотое,
Природа, радости полна,
Вздохнет отраднее в покое.
Но ненадолго; нет, опять,
Рассвирепелые, по воле
Мятежно ветры засвистят,
И закружится вихорь в поле.
И зашумит дремучий бор,
Завоет он, как волк голодный,
И с высоты пустынных гор
Повеет осенью холодной;
И снова сумрачная тьма
Раскинет свой покров печальный
И всемогущая зима
Оденет в саван погребальный -
Цветущий луг, зеленый бор
И всю поблекшую природу,
И убелит вершины гор,
И закует морозом воду;
И после дивной красоты
Природа будет вновь уныла;
Так жизнь: иль майские цветы,
Или заглохшая могила...


                Лето
Умирает весна, умирает,
Водворяется жаркое лето.
Сердит муха, комар сноровляет
Укусить, - всё роскошно одето!

Осязательно зреющий колос
Возвышается вровень с кустами.
По росе долетающий голос
Из лесов словно пахнет грибами...

По утрам продолжительны росы,
А к полудню жары чрезвычайны...
. . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . .

От шмелей ненавистных лошадки
Забираются по уши в волны.
Вечера соблазнительно сладки
И сознательной жаждою полны.

Прикликает самец перепелку,
Дергачи голосят сипловато,
Дева тихо роняет иголку
И спешит, озираясь, куда-то.


                * * *
Внимая ужасам войны,
При каждой новой жертве боя
Мне жаль не друга, не жены,
Мне жаль не самого героя...
Увы! утешится жена,
И друга лучший друг забудет;
Но где-то есть душа одна -
Она до гроба помнить будет!
Средь лицемерных наших дел
И всякой пошлости и прозы
Одни я в мире подсмотрел
Святые, искренние слезы -
То слезы бедных матерей!
Им не забыть своих детей,
Погибших на кровавой ниве,
Как не поднять плакучей иве
Своих поникнувших ветвей...


                * * *
Есть и Руси чем гордиться,
С нею не шути,
Только славным поклониться -
Далеко идти!

Вестминстерское аббатство
Родины твоей -
Край подземного богатства
Снеговых степей...


                Накануне светлого праздника

            1
Я ехал к Ростову
Высоким холмом,
Лесок малорослый
Тянулся на нем;

Береза, осина,
Да ель, да сосна;
А слева - долина,
Как скатерть ровна.

Пестрел деревнями,
Дорогами дол,
Он всё понижался
И к озеру шел,

Ни озера, дети
Забыть не могу,
Ни церкви на самом
Его берегу:

Тут чудо картину
Я видел тогда!
Ее вспоминаю
Охотно всегда...

            2
Начну по порядку:
Я ехал весной,
В страстную субботу,
Пред самой Святой.

Домой поспешая
С тяжелых работ,
С утра мне встречался
Рабочий народ;

Скучая смертельно,
Решал я вопрос:
Кто плотник, кто слесарь,
Маляр, водовоз!

Нетрудное дело!
Идут кузнецы -
Кто их не узнает?
Они молодцы

И петь, и ругаться,
Да - день не такой!
Идет кривоногий
Гуляка-портной:

В одном сертучишке,
Фуражка как блин, -
Гармония, трубка,
Утюг и аршин!

Смотрите - красильщик!
Узнаешь сейчас:
Нос выпачкан охрой
И суриком глаз;

Он кисти и краски
Несет за плечом,
И словно ландкарта
Передник на нем.

Вот пильщики: сайку
Угрюмо жуют
И словно солдаты
Все в ногу идут,

А пилы стальные
У добрых ребят,
Как рыбы живые,
На плечах дрожат!

Я доброго всем им
Желаю пути;
В родные деревни
Скорее прийти,

Омыть с себя копоть
И пот трудовой
И встретить Святую
С веселой душой...

            3
Стемнело. Болтая
С моим ямщиком,
Я ехал всё тем же
Высоким холмом,

Взглянул на долину,
Что к озеру шла,
И вижу - долина
Моя ожила:

На каждой тропинке,
Ведущей к селу,
Толпы появились;
Вечернюю мглу

Огни озарили
Куда-то идет
С пучками горящей
Соломы народ.

Куда? Я подумать
О том не успел,
Как колокол громко
Ответ прогудел!

У озера ярко
Горели костры, -
Туда направлялись,
Нарядны, пестры,

При свете горящей
соломы, - толпы...
У божьего храма
Сходились тропы, -

Народная масса
Сдвигалась, росла.
Чудесная, дети,
Картина была!...


                Незабвенный вечер
Как быстро, быстро промелькнул
Восторг любви первоначальной!
Я помню: ветер тихо дул,
Приветно пел ручей кристальный,
Дышали негою поля,
Как колыбель была земля,
Луна, как девственная жрица,
Раскинув пышные лучи,
В великолепной багрянице
Из огнерадужной парчи,
Казалась видимой короной
Главы незримого творца;
Звезд и созвездий легионы,
Как отблеск божьего лица,
Сияли в выспреннем эфире,
Веселым пламенем горя,
Как бы любуясь миром в мире,
Привет небес ему даря.
Он им амброзией растений
Курил чистейший фимиам,
И ароматный дым курений
Противен не был небесам.
Роскошно, пышно, чудотворно
Живописалась близь и даль:
Там всё в огне, а здесь всё черно,
Внизу цветы, вверху эмаль.
Я пил, в блаженстве замирая,
Восторга чистого струю,
Казалось мне, я был в раю;
Но средь чарующего рая
Чего-то взором я искал,
Чего-то мне не доставало...
Вдруг мягкий дерн затрепетал,
Вдали мелькнуло покрывало.
Она! дополнился восторг!
Он в сердце влил напиток райский,
Он взор и душу мне зажег...
В благоуханной сфере майской
Картина полночи немой
С ее немыми красотами,
И дева - ангел неземной
С живыми черными очами,
Вся из улыбки и огня,
С обетом счастия во взоре -
Всё это лило на меня
Блаженства истинного море.
Душа, казалось, то нашла,
Что ей вдали светлело метой,
Жизнь без чего для ней была
Прекрасной песнью недопетой.
Я понял, радостью горя,
Не отягчен мирской заботой,
Как гармонирует с природой
Любви восходная заря.

Промчались дни. Бывали ночи
Той и прекрасней и ясней,
В них мне не раз являлись очи,
Роскошный шелк витых кудрей,
Изящны формы плеч и стана,
Меня пронзал лобзанья жар,
Каким родит жерло волкана
Вокруг и пламень и пожар, -
Но нет того очарованья!
Душе остынувшей моей
Всё слаще первое лобзанье,
Тот первый вечер всё милей.
И все вы новые порывы
Любить, ласкать, лобзать и жечь,
Как вы ни бурны, как ни живы,
Меня не можете увлечь
В стихию прежнего блаженства.
И если временем мне в грудь
Прекрасной девы совершенства,
Как лаву, жар палящий льют
И, будто гнев в душе капризной,
Опять пылает страсть в крови, -
То не любовь, то только тризна
По первой радостной любви...


                Дружеская переписка Москвы с Петербургом

      1. Московское стихотворение
На дальнем севере, в гиперборейском крае,
Где солнце тусклое, показываясь в мае,
Скрывается опять до лета в сентябре,
Столица новая возникла при Петре.
Возникнув с помощью чухонского народа
Из топей и болот в каких-нибудь два года,
Она до наших дней с Россией не срослась:
В употреблении там гнусный рижский квас,
С немецким языком там перемешан русский,
И над обоими господствует французский,
А речи истинно народный оборот
Там редок столько же, как честный патриот!"

Да, патриота там наищешься со свечкой:
Подбиться к сильному, прикинуться овечкой,
Местечка теплого добиться, и потом
Безбожно торговать и честью и умом -
Таков там человек! Но впрочем, без сомненья,
Спешу оговорить, найдутся исключенья.
Забота промысла о людях такова,
Что если где растет негодная трава,
Там есть и добрая: вот, например, Жуковский, -
Хоть в Петербурге жил, но был с душой московской.

Театры и дворцы, Нева и корабли,
Несущие туда со всех сторон земли
Затеи роскоши; музеи просвещенья,
Музеи древностей - "все признаки ученья"
В том городе найдешь; нет одного: души!
Там высох человек, погрязнув в барыши,
Улыбка на устах, а на уме коварность:
Святого ничего - одна утилитарность!

Итак, друзья мои! кляну тщеславный град!
Рыдаю и кляну... Прогрессу он не рад.
В то время как Москва надеждами пылает,
Он погружается по-прежнему в разврат
И против гласности стишонки сочиняет!..

      2. Петербургское послание
Ты знаешь град, заслуженный и древний,
Который совместил в свои концы
Хоромы, хижины, посады и деревни,
И храмы божии, и царские дворцы?
Тот мудрый град, где, смелый провозвестник
Московских дум и английских начал,
Как водопад бушует "Русский вестник",
Где "Атеней" как ручеек журчал.

Ты знаешь град? - Туда, туда с тобой
Хотел бы я укрыться, милый мой!

Ученый говорит: "Тот град славнее Рима",
Прозаик "сердцем родины" зовет,
Поэт гласит "России дочь любима",
И "матушкою" чествует народ.
Недаром, нет! Невольно брызжут слезы
При имени заслуг, какие он свершил:
В 12-м году такие там морозы
Стояли, что француз досель их не забыл.

Ты знаешь град? - Туда, туда с тобой
Хотел бы я укрыться, милый мой!

Достойный град! Там Минин и Пожарский
Торжественно стоят на площади.
Там уцелел остаток древнебарский
У каждого патриция в груди.
В купечестве, в сословии дворянском
Там бескорыстие, готовность выше мер:
В последней ли войне, в вопросе ли крестьянском
Мы не один найдем тому пример...

Ты знаешь град? - Туда, туда с тобой
Хотел бы я укрыться, милый мой!

Волшебный град! Там люди в деле тихи,
Но говорят, волнуются за двух,
Там от Кремля, с Арбата и с Плющихи
Отвсюду веет чисто русский дух;
Всё взоры веселит, всё сердце умиляет,
На выспренний настраивает лад -
Царь-колокол лежит, царь-пушка не стреляет,
И сорок сороков без умолку гудят.

Волшебный град! - Туда, туда с тобой
Хотел бы я укрыться, милый мой!

Правдивый град! Там процветает гласность,
Там принялись науки семена,
Там в головах у всех такая ясность,
Что комара не примут за слона.
Там, не в пример столице нашей невской,
Подметят всё - оценят, разберут:
Анафеме там предан Чернышевский
И Кокорева ум нашел себе приют!

Правдивый град! - Туда, туда с тобой
Хотел бы я укрыться, милый мой!

Мудреный град! По приговору сейма
Там судятся и люди и статьи;
Ученый Бабст стихами Розенгейма
Там подкрепляет мнения свои,
Там сомневается почтеннейший Киттары,
Уж точно ли не нужно сечь детей?
Там в Хомякове чехи и мадьяры
Нашли певца народности своей.

Мудреный град! - Туда, туда с тобой
Хотел бы я укрыться, милый мой!

Разумный град! Там Павлов Соллогуба,
Байборода Крылова обличил,
Там (Шевырев) был поражен сугубо,
Там сам себя Чичерин поразил.
Там что ни муж - то жаркий друг прогресса,
И лишь не вдруг могли уразуметь:
Что на пути к нему вернее - пресса
Или умно направленная плеть?

Разумный град! - Туда, туда с тобой
Хотел бы я укрыться, милый мой!

Серьезный град!.. Науку без обмана,
Без гаерства искусство любят там,
Там область празднословного романа
Мужчина передал в распоряженье дам.
И что роман? Там поражают пьянство,
Устами Чаннинга о трезвости поют.
Там люди презирают балаганство
И наш "Свисток" проклятью предают!

Серьезный град! - Туда, туда с тобой
Нам страшно показаться, милый мой!


                Поэзия
"Я владею чудным даром,
Много власти у меня:
Я взволную грудь пожаром,
Брошу в холод из огня,
Из покоя в чад похмелья;
А как песенку спою,
Благотворного веселья
Море в сердце разолью;
Разорву покровы ночи,
Тьму веков разоблачу,
Проникать земные очи
В мир надзвездный научу.
Кто пленится сим чертогом -
Крылья дам туда летать,
С Аполлоном, гордым богом,
Наравне позволю стать.
Возложу венец лавровый
На достойного жреца
Или вмиг запру в оковы
Поносителя венца.
Я властна блаженства морем
Грудь страдальца напоить
Или вмиг счастливца горем,
Как стрелою, поразить!.."

- "Кто ж ты, гордая царица?
Тайну смертным обнаружь!
Светлый дух иль чаровница,
Обольстительница душ?.."

Заструилась в небе змейка,
Свет блеснул, исчезла тьма:
"Я не дух, не чародейка,
Я поэзия сама!.. "


                * * *
Праздник жизни - молодости годы -
Я убил под тяжестью труда
И поэтом, баловнем свободы,
Другом лени - не был никогда.

Если долго сдержанные муки,
Накипев, под сердце подойдут,
Я пишу: рифмованные звуки
Нарушают мой обычный труд.

Всё ж они не хуже плоской прозы
И волнуют мягкие сердца,
Как внезапно хлынувшие слезы
С огорченного лица.

Но не льстясь, чтоб в памяти народной
Уцелело что-нибудь из них...
Нет в тебе поэзии свободной,
Мой суровый, неуклюжий стих!

Нет в тебе творящего искусства...
Но кипит в тебе живая кровь,
Торжествует мстительное чувство,
Догорая, теплится любовь, -

Та любовь, что добрых прославляет,
Что клеймит злодея и глупца
И венком терновым наделяет
Беззащитного певца... 

Всего просмотров этой публикации:

4 комментария

  1. "Мороз, Красный нос" помню наизусть еще со школы))) Если сын будет изучать в школе эту поэму - будем вместе осиливать!))

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Елена, я тоже помню "Мороз, Красный нос" со школы, вообще-то он легко запоминается, согласны? Самая "зимняя" поэма Некрасова...

      Удалить
  2. Н.А. Некрасову сегодня 195 лет со дня рождения. Посмотрите мой пост от 6 декабря, посвященный Юбилею поэта на Волшебном фонарике. Отгадайте ребусы.

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Спасибо за приглашение, Ирина, посмотрела Ваш пост - интересная идея - Некрасов и ребусы!

      Удалить

Яндекс.Метрика
Наверх
  « »