Агния Львовна Барто

 

Продолжаем цикл рассказов-воспоминаний легендарного библиотекаря Надежды Анатольевны Капитоновой. Сегодня Надежда Анатольевна вспоминает об Агнии Барто.

Мне когда-то очень повезло. Я каким-то чудом попала в группу сопровождения первой советской выставки детской книги в Мюнхене (ФРГ). Нас было 14 человек: детских писателей, издателей, художников. И среди них два детских библиотекаря (москвичка и я). А руководителем группы была Агния Львовна Барто! Это было страшно давно – 50 лет назад, но я всё помню. Я рассказала в блоге о Кассиле. Мне показалось, пришла пора рассказать об Агнии Львовне Барто, которую я не раз видела в Москве в Колонном зале, на совещаниях по детской литературе.

Мне иногда задавали вопрос, что за фамилия – Барто? Мне кажется, это не случайно. Я и сама ловлю себя на том, что слово «Барто» – это не фамилия, а что-то, обозначающее детскую поэзию, как особый пароль. Строчки её стихов давно вошли в нашу речь: «Наша Таня громко плачет», «Уронили мишку на пол...», «Идет бычок, качается»... Да, Барто – прирожденный детский поэт со своим голосом, своей особой рифмой. Еще в середине тридцатых годов прошлого века она прочно вошла в нашу детскую литературу. Агния Львовна была достойной единицей в обойме: Чуковский, Маршак, Барто, Михалков. Но, как писал Кассиль, только она никогда не изменяла детской поэзии.

У Агнии Львовны есть стихи и для самых маленьких, и для подростков. Она говорила: «Я знаю пять языков, в том числе – детский». Она, действительно, как никто, умела разговаривать с детьми о серьезных вещах, но с юмором, в сатирической форме. Не случайно Чуковский назвал её «Щедриным для детей». О стихах Барто написаны исследования, сами стихи много раз издавались и издаются. Я бы хотела рассказать о её судьбе, её семье. Только не заглядывайте в интернет, там в википедии напутано: у нее не тот год рождения и не то место, где она родилась.

Родилась Ганечка (Агния) Волова 17 февраля 1906 года в Москве. Её отец Лев Николаевич был ветеринарным врачом. Дореволюционное детство было счастливым. Девочка получила хорошее образование: сначала гимназия, после революции – советская школа. Она училась в хореографическом училище и с ранних лет писала стихи. На выпускном вечере (1924) в училище она не только танцевала, но и очень серьезно читала свое стихотворение «Похоронный марш», да еще принимала трагические позы. На вечере был нарком просвещения Луначарский. Он с трудом сдерживал смех, когда Агния декламировала. Луначарский посоветовал ей писать веселые детские стихи.

Скоро она поняла, что ей интереснее не танцы, а стихи. Убедила её в этом и случайно найденная книга стихов Маяковского. Влюбилась в его строчки. Она была смелым человеком, но и застенчивым. Её дочь вспоминала, что мама до конца своих дней не могла себе простить, что так и не решилась поговорить с Маяковским, хотя условия были.

С Маяковского и началась её настоящая поэзия. Позже её «учителями» стали Чуковский, Маршак.

Появилась поэтесса Агния Барто (Барто – фамилия её первого мужа – тоже детского поэта – Павла Барто, за которого она вышла замуж в 18 лет). 

Агния Барто с первым мужем Павлом Барто

Поэтессе было 19 лет, когда вышла её первая книжка («Китайчонок Ван Ли»). В 30-е годы выходило много сборников Агнии Львовны. Стихи Агнии Львовны очень полюбили читатели-дети, она стала популярным поэтом. Она много времени тратила на общение с детьми. Любила наблюдать ребят от ползунков до подростков. Бывала в яслях, школах, пионерских лагерях. И так продолжалось всю жизнь. Однажды уже позже, после войны она пришла в школу. Попросила учительницу сказать первоклассникам, что это посидит на уроке работник районо. А после урока к ней подошла девочка и спросила: «Вы в районо работаете? А раньше работали писательницей? Я Вас по телевизору видела».

Она была очень активным человеком. Как и Кассиля её загружали нужной, а иногда и ненужной для неё работой. Её избирали народным заседателем, депутатом Моссовета. И ей приходилось тратить уйму времени совсем не на стихи.          В 1937 году её послали с выступлением на международный антифашистский конгресс в защиту культуры в Испанию, где шла война с фашистами. Это была большая честь и большое испытание, там было по-настоящему опасно, не раз переживали бомбежки. Однажды автобус, в котором ехала наша делегация, остановился у заправки. Барто увидела в магазинчике кастаньеты и бросилась их покупать (любительница танцев). В это время начался налет. И наша делегация ждала, пока Барто купит эти кастаньеты. Благо, бомбы на них не посыпались. В Испании она много повидала, разговаривала с детьми, с родителями.

В эти годы Барто стала еще и известным детским драматургом, киносценаристом. Она вместе с Риной Зеленой написала сценарий знаменитого «Подкидыша», где играли Плятт, Раневская (1940). А уже после войны по её сценарию вышел фильм «Слон и веревочка» (1946) и др.

Первый брак у Барто был неудачным. Муж не переносил ее славы. Семья распалась. Сын – Гарик (Эдгар) остался с матерью.

Позже у Агнии Львовны сложилась хорошая семья. Агния Львовна вышла замуж по большой любви за Андрея Владимировича Щегляева, ученого-энергетика, позже крупнейшего в стране специалиста по паровым турбинам. Очень красивого человека.

Агния Барто со вторым мужем Андреем Щегляевым

Родилась дочь Татьяна (1933). Дочери дали фамилию отца, чтобы её не выделяли среди сверстников. Татьяна Андреевна Щегляева иногда выступает по радио и телевидению и с большой теплотой говорит об отце и матери, называла их любовь сказочной. Говорила, что мама пирогов не пекла, она была занята творчеством, общественной работой. Это была семья настоящих трудоголиков. Жили они в знаменитом писательском доме в Лаврушинском переулке.

Но вот началась война. Семью эвакуировали на Урал, в Свердловск, куда попала и семья Кассиля. Павел Петрович Бажов тогда руководил там писательской организацией. Он, как мог, помогал эвакуированным писателям и их семьям. Писательские семьи с Украины приехали на Урал в летней одежде и обуви. Надо было всех устроить. Эвакуированных оказалось так много, трудно было всех разместить. Тогда было принято постановление – оставить в Свердловске только тех, кто будет работать на заводах и фабриках. Остальных переселить в область. Бажов отстоял писателей, помог с работой в газетах, на радио, с жильем. Писатели стали выступать на заводах, в школах, ремесленных училищах.

Бажов однажды пригласил Барто на собрание ремесленников. Новички из городов и деревень, они приехали, чтобы встать на заводах к станкам. Ей захотелось о них написать, но она испугалась, что не найдет с ними общего языка. И тогда Бажов посоветовал пройти вместе с этими ребятами курс обучения. И она в свои 36 лет встала рядом с ребятами к станку. Шесть месяцев учебы, и она – токарь, правда, только второго разряда, но все ж! Подружилась и поняла этих ребят. Написала поэму «Идет ученик». В это время она часто выступала на радио, писала статьи.

Она победила на песенном конкурсе «Урал – кузница оружия», написала песню (композитор – Тихон Хренников):

Уральцы бьются здорово,

Нам сил своих не жаль,

Еще в штыках Суворова

Горела наша сталь...

Тогда уральцам были дороги ее уральские стихи для детей:

Я, друзья-товарищи,

На Урале рос,

Здесь зима суровая,

Ветер да мороз.

Но если б снова родину

Себе я выбирал,

Я бы не задумался,

Выбрал бы Урал…

«Я могу идти на спор, лучше нет уральских гор» и т.д.

 

Иногда с фронта приезжал Кассиль. Тогда они вместе выступали перед детьми. Барто пишет, как находчив был Кассиль. Однажды они должны были выступать в клубе. Директор клуба их пожалел, сказал, что этим детям только цирк подавай, дрессированных тигров. Кассиль тут же произнес: «А Вы не бойтесь, им нужны тигры, а я Лев. А она Львовна». Дети прекрасно слушали писателей.

Однажды Агнию Львовну вызвали в Москву выступать на Всесоюзном радио. После выступления ей надо вернуться в Свердловск, а сесть на поезд было очень трудно. Барто с трудом уговорила начальника поезда. С собой коробка с вещами и привязанные к ней валенки для мужа. Вдруг в вагоне появляется красноармеец и ищет писательницу. Сообщает, что поезд изменил направление и, чтобы ей попасть в Свердловск, не доезжая Ярославля, ей надо на ходу прыгать. Обещал помочь. Когда поезд на повороте замедлил ход, она выпрыгнула, скатилась с откоса, а ее вещи красноармеец выбросил ей вслед. В Ярославле ей повезло сесть в нужный поезд, да еще и встретить знакомых (ехала 12 суток!).

В 1942 году семья вернулась в Москву. Агния Львовна очень хотела стать военным корреспондентом, как Кассиль. Уговорила Фадеева отпустить её на фронт. 22 дня осенью 43-го года провела она на западном фронте, выступала там перед бойцами, читала детские стихи. Солдаты плакали, вспоминая своих детей. И, как дети, смеялись.

Барто – Щегляевых обошли стороной репрессии. Близилась победа. И вдруг неожиданный удар. Всего за пять дней до Победы восемнадцатилетний сын Агнии Львовны погиб. Агния Львовна накануне его за что-то поругала. Гарик обиделся, вышел на улицу, взял у друга велосипед. Только выехал на дорогу, как его сбил грузовик. Гарик погиб на месте. У Агнии Львовны был шок. Она полтора месяца молча пролежала на диване, отвернувшись к стене. После долгих напрасных уговоров Андрей Владимирович взял пистолет и сказал ей: «Или ты сейчас же поднимешься, или я застрелю тебя, нашу дочь и себя». И только тогда она встала. Но до конца дней её мучила мысль, что она виновата в гибели сына. А сын был очень талантливым, от него многого ждали. Позже она написала в «Записках детского поэта»: «Потерявшая сына, я могла бы ... сказать, какое великое счастье для родителей думать, что они умрут раньше своих детей».

Я где-то читала, что Агния Львовна после этой потери никогда не праздновала День Победы.

Агнию Львовну спасала работа, друзья, семья. В это время Барто часто бывала в детских домах. В 1947 году Агния Львовна написала поэму «Звенигород» о детском доме, где жили дети, потерявшие родителей во время войны. А через несколько лет эту книжку прочитала женщина, у которой в 1941 году потерялась дочь. Она написала письмо Агнии Львовне, попросила помочь разыскать дочку. Агнии Львовне удалось найти девочку. Об этом напечатали в «Огоньке». И посыпались письма от родителей и детей, потерявших друг друга во время эвакуации, бегстве от фашистов, бомбежек. Официально детей найти было невозможно, они не помнили своих фамилий, даты рождения, бывшего адреса.

И вот тогда Барто решила искать детей по их детской памяти. Времени на телевидении ей не дали. Договорилась с радиостанцией «Маяк» и каждое 13 число ежемесячно она читала отрывки из детских писем. Эта передача «Найти человека» очень напоминает сегодняшнюю телепередачу «Жди меня». Только часто теперь ищут взрослых людей, знают точно их имена и фамилии, дни рождения. А тогда человек, потерявшийся в детстве, вспоминал, может быть, только одну деталь: И радио иногда по этой детали или краткому рассказу находило родных! Находило по «голубым туфелькам», по «шраму на лбу», по «особой родинке на плече» и т.д.

Но для Барто это была тяжелейшая работа. Тогда не было компьютера. Не было у неё секретаря. Она сама перечитывала все письма, выбирала наиболее точные детали. А через её руки прошло 80 тысяч писем! Помогал муж и дочка. За 9 лет такой работы Барто помогла соединить почти тысячу семей! Постепенно память у бывших детей угасала, передача перестала выходить.

Я когда рассказываю об этой работе Барто, думаю: как жалко, что идея находить детей по деталям детской памяти пришла в голову только через двадцать лет поле войны, а не сразу, пока в памяти было все живо.

Агния Львовна никогда об этом не говорила, но было понятно, что этот подвиг она посвятила памяти сына. Потом об этих поисках Агния Львовна написала книгу «Найти человека», которая несколько раз издавалась, вошла в собрание сочинений Барто.

За годы работы поисков потерянных детей Барто было не до стихов. Но постепенно она вернулась к детской поэзии.

Агния Львовна была и большим общественным деятелем. Она всегда вместе с Кассилем открывала в Колонном зале Недели детской книги. Много выступала перед детьми.

Было и международное признание, часто бывала за границей. Пора рассказать о нашей поездке в ФРГ. Поездка бы не состоялась, если бы перед этим не было Договора между СССР и ФРГ

Но до этого, мне кажется, надо вспомнить о важном куске истории детской литературы мира.

После войны в Германии жила удивительная женщина – Елла Лепман (1890–1970). Она пережила войну и была убеждена, что если детям дать хорошую, умную книжку, то вырастет поколение достойных людей, которые не будут воевать друг с другом. Это она создала Международный Совет по детской литературе (International Board on Books for Young People — IBBY (Ай-Би-Б-Уай)). Это она придумала вручать Золотую медаль имени Андерсена лучшим детским писателям и художникам детской книги мира. При Ай-Би-Би-Уай было создано международное жюри по присуждению этой самой высокой награды. Её еще называют Малой Нобелевской премией. Странно, Википедия называет Золотую медаль Премией имени Андерсена, не упоминая медали... Но медаль лауреату денег не дает. Дает право издавать награжденную медалью книгу в странах – участниках Международного совета. Барто была в Международном жюри, который собирался раз в два года в одной из столиц мира. С 1956 года были награждены больше 30-ти лучших писателей мира. К сожалению, в этом списке нет советских, российских имен. Золотая медаль только у двух наших иллюстраторов: Татьяны Мавриной и Игоря Олейникова.

Но есть еще Почетные дипломы Международного совета. Такой диплом есть у Барто. Чуть позже был утвержден Международный День детской книги (2 апреля).

Барто почти десять лет была Президентом Ассоциации деятелей литературы и искусства для детей Союза советских обществ дружбы народов: отчеты, доклады, командировки.

Её можно было бы назвать человеком мира. Она объездила весь свет: от Исландии до Бразилии.

Елла Лепман создала Международную детскую библиотеку в Мюнхене, куда стекались детские книги из многих стран. Вот в эту библиотеку мы и привезли первую в ФРГ советскую выставку детской книги. Тогда библиотека была в маленьком двухэтажном особнячке, а сейчас находится в просторном замке. Лепман ушла из жизни всего за два года до нашего приезда. Нас пригласил ее ученик – директор библиотеки Вальтер Шерф. 

Фото из книги Н.А. Капитоновой «Дайте Наде подудеть»

Я до сих пор удивляюсь, как была организована эта поездка. Спасибо Барто! Мы за 12 дней успели так много узнать по делу. Сама выставка в библиотеке, встречи с писателями, издателями, художниками. Споры. Дружбы. Удивления: как наши книжки хорошо издаются, какими огромными тиражами, как дешевы (это в то время!). По поводу тиражей. Однажды Барто была в Исландии. Мэр Рейкьявика поинтересовался, какими тиражами выходят книги Агнии Львовны. Когда она назвала цифры, мэр не поверил. Не поленился, подсчитал, что бумагой, которая пошла на книги Барто, можно покрыть всю Исландию.

Одно нам не удалось. Мы с коллегой спросили Агнию Львовну, сможем ли мы побывать в простой детской библиотеке. Оказывается, таких в ФРГ нет, а чтобы попасть в школьную, надо пройти долгий карантин. Зато мы побывали в институте детского чтения во Франкфурте, пожалели, что у нас такого нет. В музее детской книги…

И еще во множестве мест, не имеющих отношения к детской книге: в пивной, где Гитлер начал свою агитацию, в бывшем концлагере «Дахау», в картинных галереях, в Кёльнском соборе, в студенческом районе Швабинг, где когда-то жил Ленин, даже на знаменитом пивном заводе «Лёвенброй»… Поражало нас изобилие товаров (у нас были пустые полки).

И вот наша последняя экскурсия, самая дальняя, в Линдерхоф. Дворец в Альпах, с парком, с уникальной пещерой. Подъехали к территории парка. Стоянка. Наш автобус с открытыми окнами (лето). Впереди в автобусе сидят Агния Львовна и молодой гид-переводчик. Пожилой немец в красивой форме на стоянке спрашивает нашего водителя, кого он привез. Водитель сказал, что русских. Седой немец вдруг обрадовался, разулыбался и выдал нам по-русски длинную тираду, состоящую из нашего отборного мата. Мы онемели, переводчик сильно покраснел. И только Барто тут же сказала: «Вот куда наша речь дошла!». Выяснили, что этот немец во время войны был у нас в плену и работал на уральской шахте. Всё стало понятно.

Это было последнее время, когда я видела и слышала Барто. Я хорошо помню, как она выглядела: среднего роста, в меру полная, с карими живыми глазами. Она, мне казалось, была похожа не на поэтессу, а на деловую женщину, хозяйку жизни. Держалась с достоинством. Хорошо говорила на немецком языке. Говорят, что она до старости играла в теннис, хорошо танцевала. Была прекрасной рассказчицей, с хорошими актерскими данными. Очень любила розыгрыши. Особенно доставалось от нее Ираклию Андроникову, уж очень он был доверчив.

Агния Львовна умела дружить. Особенно крепкой была дружба с Кассилем. Она после его смерти подготовила к печати «Дневники Кассиля» («Знамя», 1971). Не случайно близки номера малых планет: «Швамбрания» и «Барто».

Она была всегда добрым человеком по отношению к детям. Была добра и к взрослым, многим людям помогала, Но это было не всегда. Еще в 30-е годы она активно поддерживала Крупскую, когда та запрещала сказки Чуковского. Нападала на правозащитницу Лидию Чуковскую…

Агния Львовна была за свою работу награждена всеми возможными тогда наградами: орденами Ленина, Октябрьской революции, Знак Почета, двумя орденами Трудового Красного знамени, Ленинской и Государственной премиями, орденом Улыбки и т.д. Но для неё главной наградой была любовь читателей. Её очень радовало, когда она только начинала читать детям свои стихи, как они хором продолжали. Ей ребята писали письма «Москва, Барто», и письма доходили!

В 1970 она похоронила любимого мужа (онкология).

Но вот пришел 1981 год, юбилейный для Агнии Львовны. Ей исполнилось 75. Было много цветов, добрых поздравлений.

Пришла весна. Как всегда, 22 марта Агния Львовна выступила на открытии Недели детской книги в Колонном зале Дома Союзов. 23 марта было трудное заседание в Детгизе. 24 марта она попала в больницу. 31 марта ей стало лучше, попросила дать ей телефон, бумагу и ручку. А утром 1 апреля Агния Львовна умерла. Тяжелый инфаркт. Вот так получилось: закрылась очередная Неделя детской книги, перестало биться сердце самого известного в нашей стране детского поэта. В этот день всегда Чуковский отмечал свой День рождения. И всего один день Барто не дожила до Международного Дня детской книги, к которому она имела самое непосредственное отношение.

Похоронена Барто на Новодевичьем кладбище.

В Москве, в одной из детских библиотек (№99), открыт музей Агнии Львовны, где собраны её личные вещи, издания. Там хранится фотография Гагарина, которую он подарил поэтессе с надписью «Уронили мишку на пол». Он признался, что это было его первое стихотворение в жизни о добре и зле. Эта фотография висела над её письменным столом.

Дочь – Татьяна Андреевна Щегляева стала, как отец, энергетиком, кандидатом технических наук. Внук Владимир, внучка Наташа. И успела Агния Львовна подержать на руках правнучку Асю, которая родилась за три месяца до ухода знаменитой прабабушки.

Стихи Барто издаются, как и раньше, может быть, только меньшими тиражами. Есть четырехтомник её произведений. То, о чем говорила с детьми Агния Львовна, и сегодня важно и интересно.

Н.Капитонова

 

Читайте и другие искренние рассказы-воспоминания Надежды Анатольевны Капитоновой в нашем блоге:

Книжкины именины

«Штучная дама» Лидия Либединская

Великая женщина Белла Абрамовна Дижур

Владимир Караковский. Друг – «Учитель милостью божьей»

Редкое знакомство. Наталья Кончаловская

Вспоминая Ишукову

«Улыбка из ада». Тамара Петкевич

Анатолий Маркуша

Лев Кассиль

И пост в нашем блоге

«Я вас люблю и оборачиваю в бумагу» к 110-летию А.Барто