190 лет со дня рождения
живописца
 |
| Портрет Ге кисти Н.А. Ярошенко, 1890 |
Большинство людей, услышав имя художника Николая Николаевича Ге, в первую очередь вспомнят его самые знаменитые полотна – «Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе» и «А.С. Пушкин в селе Михайловском», а на вопрос о том, в каком же жанре специализировался живописец, ответят – «в историческом».
Однако, будут и те, кто вспомнит, что Ге писал замечательные портреты (например, Герцена и Толстого), другим придут в голову его пейзажи, третьим – картины на библейские сюжеты.
Действительно, творчество
Ге невероятно многогранно. Когда рассматриваешь его полотна, невольно обращаешь
внимание на то, что он всегда либо опаздывал, либо опережал массовые тенденции
в живописи и общественный вкус, оставаясь одинокой фигурой как на фоне
соотечественников, так и среди европейских художников.
Что же послужило поводом для таких художественных взглядов Ге? Может, причину стоит искать в его прошлом и его родословной?
Необычную для России
фамилию художник получил от своего прадеда француза и дворянина Матье де Ге (Matieu
de Gay), эмигрировавшего в Россию во времена Великой французской революции. Благодаря
высокому происхождению предки Николая Ге и в нашей стране получили титул
потомственных дворян. Отец Николая был помещиком, мать же умерла, не дожив и до
полугодовалого возраста сына, от холеры, эпидемия которой разразилась в 1831
году, когда родился будущий художник.
Воспитанием мальчика
занималась его бабушка, Дарья Яковлевна, и няня, выбранная из крепостных
крестьян. Детство Николай провел в деревне, в девятилетнем возрасте был
отправлен в частный пансион в Киеве, через год поступил в Первую киевскую
гимназию. Уже там учителя заметили задатки юноши в живописи, самым близким
человеком в гимназии юному Николаю стал учитель рисования, однако, вместо того,
чтобы пойти обучаться искусствам, по совету отца шестнадцатилетний Ге поступил
на физико-математический факультет университета Святого Владимира, а затем
переводится на тот же факультет в Санкт-Петербургском университете.
Жизнь в Петербурге
позволила Николаю Ге посещать художественные выставки, в частности, Эрмитаж.
Одним из любимых художников Ге всегда был Карл Брюллов и его картина «Последний
день Помпеи». Влияние творчества Брюллова явно видно в ранних работах Ге, он во
многом копировал стиль Брюллова и его живописные приемы.
Начав посещать в
Императорской Академии художеств вечерние курсы, через какое-то время Николай
Ге бросил учебу в Санкт-Петербургском университете и перевелся в Академию, где
проучился семь лет.
Руководителем Ге был
академик Петр Басин, исторический, религиозный и портретный живописец, что,
наверняка, немало повлияло на тематику картин Николая Николаевича.
В Академии Николай Ге имел
большие успехи – в 1855 году получил Малую золотую медаль Академии за картину
«Ахиллес оплакивает Патрокла», а через два года ему присудили Большую золотую
медаль за выпускную работу «Саул у Аэндорской волшебницы», написанную на
библейский сюжет – царь Саул просит волшебницу вызвать дух Самуила, который
предсказал когда-то царю смерть в предстоящей битве с фелистимлянами.
 |
| Слева – «Ахиллес оплакивает Патрокла», 1855, справа – «Саул у Аэндорской волшебницы», 1857 |
Стоит отметить, что эти
работы очень «брюлловские» – с его особенным живописным рельефом и
красновато-телесным тоном, которым выписаны лица моделей. В пророке Самуиле же
на последней работе можно увидеть черты горячо любимого художником критика
Виссариона Григорьевича Белинского.
Получение Большой золотой
медали дало Ге возможность шестилетнего пребывания за границей с направлением от
Академии художеств, и в 1857 году Николай Николаевич вместе с женой направился
в Италию. В этой стране художник провел 13 лет.
В Италии Ге открыл для
себя пейзажи, с восторгом перенося на холсты виды великолепной природы. Его
пейзажи яркие, бескомпромиссные, глубокие. «Облака. Фраскати» кажется
написанной художником будущего поколения, импрессионистом, столь необычно
передано в нем пространство и смело выписаны мазки.
Начинает Ге и работу над
портретами: пишет жену и двух своих маленьких сыновей. Работая над этими
полотнами Ге начинает отходить от академической манеры письма, вырабатывая свою
собственную.
 |
| Слева – «Облака. Фраскати», 1859, справа – Портрет жены, 1858 |
Там же, заграницей, будучи заинтересованным живописью соотечественников даже больше чем тогда, когда жил в России, в Риме Ге познакомился с Александром Ивановым и одним из первых увидел его работу «Явление Христа народу». Скорее всего, под влиянием этой работы Ге обратился в своих картинах к религиозным мотивам.
Конечно, художник не
отошел от наследия Брюллова – его работы оставались красочными, живыми,
обращенными к чувству зрителя через яркие, восторженные цвета. Однако, влияние
Иванова оказалось на Ге не менее действенным. Одно из первых полотен, которые
Ге пишет после знакомства с творчеством Иванова – «Возвращение с погребения
Христа».
С 1859 года евангельская
история становится для Ге источником живописных сюжетов, и в 1863 Ге пишет
«Тайную вечерю», которая произвела в России настоящий фурор. Весь Петербург
устремился на выставку Академии художеств, вокруг картины закипели нешуточные
споры, «Тайная вечеря» произвела на всех глубочайшее впечатление силой
живописи, смелостью кисти, многообразием оттенков.
 |
| Слева – «Возвращение с погребения Христа», 1859, справа – «Тайная вечеря», 1863 |
Многие обвиняли Ге в отходе от традиционного библейского сюжета, в излишнем очеловечивании Иисуса и апостолов, однако сейчас мы можем сказать, что Ге по-своему истолковывал мифологические мотивы, отражая в них не только историю, но и действительность.
В любом случае, картина
вызвала огромный общественный резонанс – и Совет присвоил Ге звание профессора
живописи (звание академика художник тем самым миновал).
После краткого возвращения
в Петербург, Ге вновь отправился в Италию, где вернулся к пейзажам и портретам.
Написал романтический и умиротворенный «Портрет неизвестной женщины в голубой
блузе» и философичный пейзаж «Флоренция».
 |
| Слева – «Портрет неизвестной женщины в голубой блузе», 1868, справа – Флоренция, 1864 |
В 1870 художник с семьей вернулся в Россию, где почти сразу по его возвращению создалось Товарищество передвижных художественных выставок, куда Ге вошел не только в качестве художника, но и, как бывший математик, казначея.
Ге тяготила слава
художника одной, хоть и гениальной, картины, и он решил поискать себя в другой
сфере живописи. Тогда Николай Николаевич обратился за вдохновением к русской
истории – первое, ставшее «гвоздем программы» выставки передвижников полотно,
написанное им на историческую тему, стало знаменитое «Петр I допрашивает
царевича Алексея Петровича в Петергофе».
 |
| «Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе», 1871 |
В ней, как и в «Тайной вечере» царит напряженная, драматическая тишина, здесь также удивительно точно выбран момент, позволяющий догадаться о произошедшем и предвидеть последующее.
Публика того времени, как
оказалось, жаждала исторических сюжетов – картина вновь была встречена с восторгом.
Крамской писал об этом так: «Ге царит
решительно. На всех его картина произвела ошеломляющее впечатление».
Обращением к недавнему
прошлому Ге проложил дорогу многим художникам: Перову и его «Суду Пугачева»,
Репину, вскоре написавшему «Царевну Софью», Сурикову и «Утру стрелецкой казни».
Однако, последующие
исторические картины Ге были встречены зрителем уже не столь восторженно – «Екатерина
II у гроба императрицы Елизаветы» и «А.С. Пушкин в селе Михайловском».
 |
| «А.С. Пушкин в селе Михайловском», 1875 |
Нужно отметить, что в написании картин на исторические темы Николай Николаевич всегда очень тщательно подходил к сбору материала – изучал, запоминал, исследовал. Для того, чтобы написать Пушкина, Ге ездил в Михайловское и Тригорское, изучал домоубранство и домоустройство полувековой давности, в общении с сестрами Керн почерпнул знание о том, как была расположена мебель в пушкинском имении в то время.
Но и сам Ге признавал, что
произведение это получилось у него сухим по живописи, а, главное,
сентиментальным, чего художник уж точно не планировал.
«Я стал теряться в самом
себе» – этими словами Ге предвосхитил свой последующий решительный поступок –
переезд из Петербурга на хутор Ивановский в Черниговской губернии, где, как он
ожидал, его «искусство будет свободно».
В новых жизненных
обстоятельствах Николай Николаевич вернулся в своей живописи к теме, которая
была ему наиболее близка – к евангельским сюжетам, а также впервые, после жизни
в Италии, пишет пейзажи.
Писал он в то время и
портреты, только уже не те, что в Петербурге. Если прежде он писал
интеллигенцию (Толстого, Салтыкова-Щедрина, Герцена), а также членов своей
семьи, то переехав на хутор, Ге начал писать портреты крестьян, тем самым
отражая настроения, превалирующие в творчестве передвижников. Но в его работах,
как ни у кого другого видна та социальная дистанция между изображающим и
изображаемым.
Последние двадцать лет
жизни Ге посвятил созданию «Страстного цикла» на евангельскую тему,
появившегося не без влияния на художника его друга, Льва Николаевича Толстого.
Первая картина цикла «Что
есть истина? Христос и Пилат» была вновь холодно встречена публикой, всего
несколько дней экспонировалась она на выставке передвижников, после чего была с
нее снята. Толстой тогда добился альтернативного показа картины на частных
квартирах, а также написал гневное письмо Третьякову, также, как и большинство
зрителей, не оценившему картину Ге. Сила слова Льва Николаевича в этом письме
была столь велика, что вопреки собственным вкусам и убеждениям не слушать
ничьих советов, Третьяков купил «Что есть истина?», однако, поздних произведений
художника не понимал.
Последней картиной цикла
стало «Распятие», снятое с выставки по распоряжению Александра III и так до сих
пор не найденное.
 |
| Слева – «Что есть истина? Христос и Пилат», 1890, справа – «Распятие», 1892 |
…Незадолго до смерти, в апреле 1894 года, Ге пригласили выступать на первом съезде русских художников и любителей художеств. Когда седовласый старик в старом пиджаке и холщовой рубахе появился на сцене, его встретили овацией, которые не умолкали очень долго. Ге рассказывал о тех художниках, кого знал и любил – Иванове, Перове, Флавицком, Васильеве и Крамском. С кафедры съезда художник благословлял наступлению нового века и отдавал дань веку уходящему. По окончании его рассказа у многих в глазах стояли слезы.
 |
| Автопортрет, 1893 |
Таким он был – философом и романтиком, неустанным мыслителем и энциклопедистом. Не все понимали его творчество, не все его современники чувствовали новые веяния не только в изобразительном искусстве, но и в обществе. Ге же понимал и чувствовал, и радовался течению времени, которое порой отторгало его собственное творчество.
Александр Бенуа говорил о Николае Ге: «он успел доказать присутствие в себе всех дарований, необходимых для
истинно великого художника». Великим художником он и был.
Использованные источники:
1. Порудоминский, В.И.
Никоай Ге / В.И. Порудоминский. – Москва: Искусство, 1970. – 270 с. – Текст:
непосредственный
2. Тарасов, В.Ф. Николай
Николаевич Ге / В.Ф. Тарасов. – Ленинград: Художник РСФСР, 1987. – 96 с. –
Текст: непосредственный
3. Толстая, Н. Николай Ге:
жизнь в поисках истины / Наталия Толстая // Наука и жизнь. – 2012. – №1. –
С.136-144. – Текст: непосредственный
4. https://www.culture.ru/persons/8230/nikolai-ge.
– Текст: электронный
5. http://bgdiaspora.h3b.ru/13321.
– Текст: электронный
6.https://veryimportantlot.com/ru/news/obchestvo-i-lyudi/nikolaj-ge-biografiya-tvorchestvo-khudozhnika.
– Текст: электронный
Ольга Сустретова, главный библиотекарь
Центральной библиотеки им. А.С. Пушкина
Комментариев нет
Отправить комментарий