Страницы

суббота, 27 февраля 2021 г.

«Художник-энциклопедист» Николай Ге

190 лет со дня рождения живописца

Портрет Ге кисти Н.А. Ярошенко, 1890
 

Большинство людей, услышав имя художника Николая Николаевича Ге, в первую очередь вспомнят его самые знаменитые полотна – «Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе» и «А.С. Пушкин в селе Михайловском», а на вопрос о том, в каком же жанре специализировался живописец, ответят – «в историческом».

Однако, будут и те, кто вспомнит, что Ге писал замечательные портреты (например, Герцена и Толстого), другим придут в голову его пейзажи, третьим – картины на библейские сюжеты.

Действительно, творчество Ге невероятно многогранно. Когда рассматриваешь его полотна, невольно обращаешь внимание на то, что он всегда либо опаздывал, либо опережал массовые тенденции в живописи и общественный вкус, оставаясь одинокой фигурой как на фоне соотечественников, так и среди европейских художников.

Что же послужило поводом для таких художественных взглядов Ге? Может, причину стоит искать в его прошлом и его родословной?

Необычную для России фамилию художник получил от своего прадеда француза и дворянина Матье де Ге (Matieu de Gay), эмигрировавшего в Россию во времена Великой французской революции. Благодаря высокому происхождению предки Николая Ге и в нашей стране получили титул потомственных дворян. Отец Николая был помещиком, мать же умерла, не дожив и до полугодовалого возраста сына, от холеры, эпидемия которой разразилась в 1831 году, когда родился будущий художник.

Воспитанием мальчика занималась его бабушка, Дарья Яковлевна, и няня, выбранная из крепостных крестьян. Детство Николай провел в деревне, в девятилетнем возрасте был отправлен в частный пансион в Киеве, через год поступил в Первую киевскую гимназию. Уже там учителя заметили задатки юноши в живописи, самым близким человеком в гимназии юному Николаю стал учитель рисования, однако, вместо того, чтобы пойти обучаться искусствам, по совету отца шестнадцатилетний Ге поступил на физико-математический факультет университета Святого Владимира, а затем переводится на тот же факультет в Санкт-Петербургском университете.

Жизнь в Петербурге позволила Николаю Ге посещать художественные выставки, в частности, Эрмитаж. Одним из любимых художников Ге всегда был Карл Брюллов и его картина «Последний день Помпеи». Влияние творчества Брюллова явно видно в ранних работах Ге, он во многом копировал стиль Брюллова и его живописные приемы.

Начав посещать в Императорской Академии художеств вечерние курсы, через какое-то время Николай Ге бросил учебу в Санкт-Петербургском университете и перевелся в Академию, где проучился семь лет.

Руководителем Ге был академик Петр Басин, исторический, религиозный и портретный живописец, что, наверняка, немало повлияло на тематику картин Николая Николаевича.

В Академии Николай Ге имел большие успехи – в 1855 году получил Малую золотую медаль Академии за картину «Ахиллес оплакивает Патрокла», а через два года ему присудили Большую золотую медаль за выпускную работу «Саул у Аэндорской волшебницы», написанную на библейский сюжет – царь Саул просит волшебницу вызвать дух Самуила, который предсказал когда-то царю смерть в предстоящей битве с фелистимлянами.

Слева – «Ахиллес оплакивает Патрокла», 1855, справа – «Саул у Аэндорской волшебницы», 1857


Стоит отметить, что эти работы очень «брюлловские» – с его особенным живописным рельефом и красновато-телесным тоном, которым выписаны лица моделей. В пророке Самуиле же на последней работе можно увидеть черты горячо любимого художником критика Виссариона Григорьевича Белинского.

Получение Большой золотой медали дало Ге возможность шестилетнего пребывания за границей с направлением от Академии художеств, и в 1857 году Николай Николаевич вместе с женой направился в Италию. В этой стране художник провел 13 лет.

В Италии Ге открыл для себя пейзажи, с восторгом перенося на холсты виды великолепной природы. Его пейзажи яркие, бескомпромиссные, глубокие. «Облака. Фраскати» кажется написанной художником будущего поколения, импрессионистом, столь необычно передано в нем пространство и смело выписаны мазки.

Начинает Ге и работу над портретами: пишет жену и двух своих маленьких сыновей. Работая над этими полотнами Ге начинает отходить от академической манеры письма, вырабатывая свою собственную.

Слева – «Облака. Фраскати», 1859, справа – Портрет жены, 1858

Там же, заграницей, будучи заинтересованным живописью соотечественников даже больше чем тогда, когда жил в России, в Риме Ге познакомился с Александром Ивановым и одним из первых увидел его работу «Явление Христа народу». Скорее всего, под влиянием этой работы Ге обратился в своих картинах к религиозным мотивам.

Конечно, художник не отошел от наследия Брюллова – его работы оставались красочными, живыми, обращенными к чувству зрителя через яркие, восторженные цвета. Однако, влияние Иванова оказалось на Ге не менее действенным. Одно из первых полотен, которые Ге пишет после знакомства с творчеством Иванова – «Возвращение с погребения Христа».

С 1859 года евангельская история становится для Ге источником живописных сюжетов, и в 1863 Ге пишет «Тайную вечерю», которая произвела в России настоящий фурор. Весь Петербург устремился на выставку Академии художеств, вокруг картины закипели нешуточные споры, «Тайная вечеря» произвела на всех глубочайшее впечатление силой живописи, смелостью кисти, многообразием оттенков.

Слева – «Возвращение с погребения Христа», 1859, справа – «Тайная вечеря», 1863

Многие обвиняли Ге в отходе от традиционного библейского сюжета, в излишнем очеловечивании Иисуса и апостолов, однако сейчас мы можем сказать, что Ге по-своему истолковывал мифологические мотивы, отражая в них не только историю, но и действительность.

В любом случае, картина вызвала огромный общественный резонанс – и Совет присвоил Ге звание профессора живописи (звание академика художник тем самым миновал).

После краткого возвращения в Петербург, Ге вновь отправился в Италию, где вернулся к пейзажам и портретам. Написал романтический и умиротворенный «Портрет неизвестной женщины в голубой блузе» и философичный пейзаж «Флоренция».

Слева – «Портрет неизвестной женщины в голубой блузе», 1868, справа – Флоренция, 1864

В 1870 художник с семьей вернулся в Россию, где почти сразу по его возвращению создалось Товарищество передвижных художественных выставок, куда Ге вошел не только в качестве художника, но и, как бывший математик, казначея.

Ге тяготила слава художника одной, хоть и гениальной, картины, и он решил поискать себя в другой сфере живописи. Тогда Николай Николаевич обратился за вдохновением к русской истории – первое, ставшее «гвоздем программы» выставки передвижников полотно, написанное им на историческую тему, стало знаменитое «Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе».

«Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе», 1871

В ней, как и в «Тайной вечере» царит напряженная, драматическая тишина, здесь также удивительно точно выбран момент, позволяющий догадаться о произошедшем и предвидеть последующее.

Публика того времени, как оказалось, жаждала исторических сюжетов – картина вновь была встречена с восторгом. Крамской писал об этом так: «Ге царит решительно. На всех его картина произвела ошеломляющее впечатление».

Обращением к недавнему прошлому Ге проложил дорогу многим художникам: Перову и его «Суду Пугачева», Репину, вскоре написавшему «Царевну Софью», Сурикову и «Утру стрелецкой казни».

Однако, последующие исторические картины Ге были встречены зрителем уже не столь восторженно – «Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы» и «А.С. Пушкин в селе Михайловском».

«А.С. Пушкин в селе Михайловском», 1875

Нужно отметить, что в написании картин на исторические темы Николай Николаевич всегда очень тщательно подходил к сбору материала – изучал, запоминал, исследовал. Для того, чтобы написать Пушкина, Ге ездил в Михайловское и Тригорское, изучал домоубранство и домоустройство полувековой давности, в общении с сестрами Керн почерпнул знание о том, как была расположена мебель в пушкинском имении в то время.

Но и сам Ге признавал, что произведение это получилось у него сухим по живописи, а, главное, сентиментальным, чего художник уж точно не планировал.

«Я стал теряться в самом себе» – этими словами Ге предвосхитил свой последующий решительный поступок – переезд из Петербурга на хутор Ивановский в Черниговской губернии, где, как он ожидал, его «искусство будет свободно».

В новых жизненных обстоятельствах Николай Николаевич вернулся в своей живописи к теме, которая была ему наиболее близка – к евангельским сюжетам, а также впервые, после жизни в Италии, пишет пейзажи.

Писал он в то время и портреты, только уже не те, что в Петербурге. Если прежде он писал интеллигенцию (Толстого, Салтыкова-Щедрина, Герцена), а также членов своей семьи, то переехав на хутор, Ге начал писать портреты крестьян, тем самым отражая настроения, превалирующие в творчестве передвижников. Но в его работах, как ни у кого другого видна та социальная дистанция между изображающим и изображаемым.

Последние двадцать лет жизни Ге посвятил созданию «Страстного цикла» на евангельскую тему, появившегося не без влияния на художника его друга, Льва Николаевича Толстого.

Первая картина цикла «Что есть истина? Христос и Пилат» была вновь холодно встречена публикой, всего несколько дней экспонировалась она на выставке передвижников, после чего была с нее снята. Толстой тогда добился альтернативного показа картины на частных квартирах, а также написал гневное письмо Третьякову, также, как и большинство зрителей, не оценившему картину Ге. Сила слова Льва Николаевича в этом письме была столь велика, что вопреки собственным вкусам и убеждениям не слушать ничьих советов, Третьяков купил «Что есть истина?», однако, поздних произведений художника не понимал.

Последней картиной цикла стало «Распятие», снятое с выставки по распоряжению Александра III и так до сих пор не найденное.

Слева – «Что есть истина? Христос и Пилат», 1890, справа – «Распятие», 1892

…Незадолго до смерти, в апреле 1894 года, Ге пригласили выступать на первом съезде русских художников и любителей художеств. Когда седовласый старик в старом пиджаке и холщовой рубахе появился на сцене, его встретили овацией, которые не умолкали очень долго. Ге рассказывал о тех художниках, кого знал и любил – Иванове, Перове, Флавицком, Васильеве и Крамском. С кафедры съезда художник благословлял наступлению нового века и отдавал дань веку уходящему. По окончании его рассказа у многих в глазах стояли слезы.

Автопортрет, 1893

Таким он был – философом и романтиком, неустанным мыслителем и энциклопедистом. Не все понимали его творчество, не все его современники чувствовали новые веяния не только в изобразительном искусстве, но и в обществе. Ге же понимал и чувствовал, и радовался течению времени, которое порой отторгало его собственное творчество.

  Александр Бенуа говорил о Николае Ге: «он успел доказать присутствие в себе всех дарований, необходимых для истинно великого художника». Великим художником он и был.

 

Использованные источники:

1. Порудоминский, В.И. Никоай Ге / В.И. Порудоминский. – Москва: Искусство, 1970. – 270 с. – Текст: непосредственный

2. Тарасов, В.Ф. Николай Николаевич Ге / В.Ф. Тарасов. – Ленинград: Художник РСФСР, 1987. – 96 с. – Текст: непосредственный

3. Толстая, Н. Николай Ге: жизнь в поисках истины / Наталия Толстая // Наука и жизнь. – 2012. – №1. – С.136-144. – Текст: непосредственный

4. https://www.culture.ru/persons/8230/nikolai-ge. – Текст: электронный

5. http://bgdiaspora.h3b.ru/13321. – Текст: электронный

6.https://veryimportantlot.com/ru/news/obchestvo-i-lyudi/nikolaj-ge-biografiya-tvorchestvo-khudozhnika. – Текст: электронный

 

Ольга Сустретова, главный библиотекарь 

Центральной библиотеки им. А.С. Пушкина

Всего просмотров этой публикации:

Комментариев нет

Отправить комментарий

Яндекс.Метрика
Наверх
  « »