Маленькая поэтесса с огромным бантом

К 125-летию со дня рождения Ирины Одоевцевой

Ирине Одоевцевой выпала удивительная судьба: стать поэтессой на излете Cеребряного века, прожить основную часть жизни на Западе и вернуться в Россию в канун коммунистического заката. Редкий случай, когда давняя мечта осуществилась:

Мгновение остановись!

Остановись и прокатись назад:

В Россию, юность, в Петроград.

Ирина Одоевцева – урождённая Ираида Густавовна Гейнике, литературный псевдоним был выбран по имени, отчеству и фамилии матери, точная дата рождения поэтессы неизвестна, она упоминала два года рождения, которые до сих пор пишутся о ней в некоторых источниках: 1895 и 1901. По некоторым данным, из-за моложавой внешности, она убавила себе 6 лет жизни. Число рождения также неизвестно, в разных статьях указаны 25 июня, 27 июля, 2 и 23 ноября, но в домовой книге указана дата рождения 27 июля 1895 года. Родилась в Риге, отец был богатым адвокатом и имел доходный дом. Получила хорошее образование, окончила гимназию.

Ирина Одоевцева в юности

В Петроград будущая поэтесса приехала в 1914 году и сразу окунулась в поэтическую атмосферу города. Она записалась по поэтическое отделение института «Живого слова», где ее учителем стал Николай Гумилев, посещала его студию «Звучащая раковина». 3 марта 1920 года выступила с «Балладой о толченном стекле», которую весьма высоко оценили Георгий Иванов и Корней Чуковский. Однако, Одоевцевой показалось, что ее учитель Николай Гумилев недостаточно высоко ее ценит, отправляя некоторые стихи в папку с надписью: «Братская могила неудачников», и она написала с обидой и вызовом:

Нет, я не буду знаменита.

Меня не увенчает слава.

Я - как на сан архимандрита

На это не имею права.

Ни Гумилев, ни злая пресса

Не назовут меня талантом.

Я - маленькая поэтесса

С огромным бантом.

Портрет работы Юрия Анненкова

Но у «маленькой поэтессы» был не только огромный бант, но и огромное честолюбие, а еще воля и упорство. В конце концов она стала знаменитой. У нее была еще одна замечательная черта характера – умение жить, не предаваться унынию, находить всегда выходы из трудного положения.

И в сне и наяву

С наслаждением живу…

Согласитесь, что это редкое умение.

Именно в стихах с выразительной простотой Ирина Одоевцева лучше всего сказала о сущности и цели своего творчества:

Лунный блик и горстка пыли,

Иль точней – уголек в золе.

Все мы пишем, чтоб нас не забыли,

Чтоб оставить след на земле.

Первый сборник стихов Одоевцевой «Двор чудес» вышел в России в 1922 году и вызвал весьма положительные отклики. В том же году она вышла замуж за поэта Георгия Иванова и вместе с ним уехала в Берлин, затем в Париж. В эмиграции, не найдя благодарной читающей публики, мало обращалась к поэзии. Но выпустила несколько сборников «Контрапункт» (1950), «Стихи, написанные во время болезни» (1952), «Златая цепь» (1975), «Одиночество» (1965), «Десять лет» (1961) и другие.

Ирина Одоевцева и Георгий Иванов

  

В середине 20 годов обратилась к прозе и стала известна как романистка, писала рассказы и романы. Один из первых рассказов «Падучая звезда» удостоился похвалы Ивана Бунина. Ее романы «Ангел смерти» (1927), «Изольда» (1931), «Зеркало» (1939), «Оставь надежду навсегда» (1949) имели большой успех. Эти книги не только читались в эмиграции, но и переиздавались, что для русской зарубежной литературной практики большая редкость.

Ирина Одоевцева прокладывала свое направление в женской литературе. Критики отмечали умение автора вызывать сочувствие «к своим грешным героиням и женской судьбе вообще». Одоевцева написала три пьесы на французском языке. Много переводила, работала над киносценариями.

В первые годы эмиграции Ирина Одоевцева и Георгий Иванов хорошо жили на гонорары и деньги, унаследованные от отца, владельца доходного дома в Риге. Но потом всё благополучие рухнуло, пришедшие во Францию немцы реквизировали их дом. Очередной излом судьбы – и знаменитая поэтическая пара оказалась в русском приюте для престарелых. Там, в богадельне на юге Франции, в 1958 году и скончался Георгий Владимирович Иванов. Похоронив мужа Ирина Одоевцева написала стихи, посвященные его памяти:

Скользит слеза из-под усталых век,

Звенят монеты на церковном блюде.

О чем бы ни молился человек,

Он непременно молится о чуде.

Чтоб дважды два вдруг оказалось пять,

И розами вдруг расцвела солома,

Чтобы к себе домой прийти опять,

Хотя и нет ни у себя, ни дома.

Чтоб из-под холмика с могильною травой

Ты вышел вдруг веселый и живой.

Почти 20 лет она прожила доме престарелых под Парижем. Казалось бы, всё кончено: одиночество и старость, но, как вспоминают современники, Ирина Одоевцева умела радоваться даже крохам и осколкам счастья.

В 83 года она во второй раз вышла замуж за литератора Якова Горбова, сына петербургского миллионера, ставшего в эмиграции таксистом и писавшим на стоянках романы. Одоевцева и Горбов прожили совместно четыре года, вплоть до его кончины. После его смерти Ирина Одоевцева горько пошутила: «Была вдовой поэта, стала вдовой прозаика». Как обычно, незаметно подкралась старость, время подведения итогов и воспоминаний:

- В этом мире любила ли что-нибудь ты?

- Ты, должно быть смеешься! Конечно любила.

- Что?

- Постой. Дай подумать! Духи и цветы, и еще зеркала…остальное забыла.

Ирина Одоевцева и Яков Горбов

Нет, Ирина Одоевцева ничего не забыла, о чем свидетельствуют два тома мемуаров. «Я пишу эти воспоминания с тайной надеждой, что вы, мои читатели, полюбите, как живых тех, о ком я вспоминаю. Полюбите их, воскресите их в своей памяти и сердцах. И тем самым подарите им бессмертие» - писала она.

«На берегах Невы» - это воспоминание о поэтах Серебряного века. «Я одна из последних, видевших и слышащих их». Книга охватывает период с 1919 по 1922 гг. – от первой встречи с Николаем Гумилевым и до ее отъезда за границу. На страницах мемуаров, как живые, предстают Николай Гумилев, Осип Мандельштам. Андрей Белый, Александр Блок, Анна Ахматова и другие.

По словам Зинаиды Шаховской, петербургские воспоминания Одоевцевой отличаются «своей молодостью, легкостью, беззлобностью». Одоевцеву интересовало главное в своих современниках – их поэтический дар, она сознательно опускала всё мелочное и, по ее признанию, видела их окруженных сиянием, как лики святых на иконе».

В 1983 году в Париже вышла вторая книга мемуаров Одоевцевой «На берегах Сены». Тональность здесь иная: «О горьком жребии эмигрантских писателей вспоминать тяжело и больно. Это сплошной перечень имен преждевременно умерших, погибших в газовых камерах нацистов или кончивших свои дни в унизительной бедности, бедности, которой не удалось избежать даже нашему Нобелевскому лауреату Бунину». Одоевцева не стремится воссоздать атмосферу культурной жизни русской эмиграции в Париже, трагическим фоном почти всех портретов писателей становятся их судьбы: «Главная тема эмигрантской поэзии – тоска по родине» – писала Одоевцева. Крупным планом даны Георгий Иванов, Георгий Адамович, Иван Бунин и Яков Горбов, женой которого Одоевцева стала в 1978 году. Большое внимание уделила описанию «воскресений» Зинаиды Гиппиус и Дмитрия Мережковского и собранию «Зеленая лампа», их влиянию на интеллектуальную жизнь русской литературной эмиграции в Париже. «Воскресенья» и «Зеленая лампа» воспитали ряд молодых поэтов, научив их не только думать, но и ясно высказывать свои мысли».

Читая эти книги, мы погружаемся в неповторимую атмосферу того времени, мастерски воссозданную автором. Написанные ярко. интересно и легко, эти мемуары имеют художественную и историческую ценность.

Ирина Одоевцева мечтала вернуться на родину. Такая возможность представилась в 1987 году, когда журналистка и исследовательница творчества поэтессы Анна Колоницкая разыскала ее в Париже. Вернувшись домой, она опубликовала в центральных газетах очерки об Ирине Одоевцевой, и вскоре ее пригласили вернуться. Многие отговаривали Одоевцеву, как можно решиться на переезд в таком возрасте. Но она в который раз проявила решительность. Хотя после перелома бедра передвигалась в инвалидном кресле. «Я еду, если даже умру в дороге», – говорила поэтесса.

11 апреля 1987 года на кресле-каталке, в сопровождении советского врача, она прилетела из Парижа в Ленинград. Из своих 92 лет она не была на родине 65 лет. Ей предоставили квартиру на Невском проспекте, организовали медицинский уход, провели встречи с читателями. Одоевцева дожила до выхода на родине своих мемуаров, которые пользовались неизменным успехом. «До сих пор не могу поверить в свершившиеся чудо, не могу прийти в себя от радости, что я дома. Ведь я всю жизнь писала свои книги с тайной надеждой, что когда-нибудь меня будут читать в моей стране», – говорила Ирина Одоевцева.

Возвращение в Ленинград, 1987 год

Одоевцева сумела воссоздать в своем доме атмосферу литературного салона Серебряного века, к ней в гости приходили молодые литераторы, артисты, начинающие поэты, просто интересующиеся искусством люди, которые потом вспоминали, что от нее шли какие-то удивительные токи любви, доброты и вечности.

Ирина Владимировна Одоевцева умерла в Петербурге 14 октября 1990 года, ей было 95 лет.

О, если б можно было вечно жить,

Родиться первой, и умереть последней,

Сродниться с этим миром навсегда

И вместе с ним исчезнуть без следа!

Приглашаем в Центральную библиотеку им. А.С. Пушкина, на абонемент художественной литературы, всех читателей, которые желают познакомиться поближе с творчеством Ирины Одоевцевой.

Использованные источники:

Безелянский, Ю. Н. 99 имен Серебряного века / Юрий Безелянский. - Москва: Эксмо, 2008.

Обоймина, Е. Миг, украденный у счастья. Русские поэтессы - возлюбленные великих людей. - Москва: Эксмо, 2007.

Перечитывая заново: литературно-критические статьи / составитель В. Лаврова. - Ленинград: Художественная литература, 1989.

Русские поэты XX века: собрание биографий. - Челябинск: Урал ЛТД, 2001.

Читайте также Ирина Одоевцева: маленькая поэтесса, вернувшая России большую поэзию

Алла Сгибнева,

библиотекарь абонемента художественной литературы

Центральной библиотеки им. А.С. Пушкина