Азбука нравственности в стихах. Мужество

Мужество – сочетание в человеке смелости, выдержки, настойчивости и решительности; воплощение твердости характера, верности идеалу и самому себе при столкновении с опасностью, несправедливостью. Особое качество личности человека и способность проявлять волю, твердость, действовать решительно и уверенно в экстремальных ситуациях. Мужество – одно из волевых и моральных качеств, включающее в себя самообладание, смелость, терпеливость, стойкость и способность дерзать

Мужество

Мы знаем, что ныне лежит на весах

И что совершается ныне.

Час мужества пробил на наших часах,

И мужество нас не покинет.

Не страшно под пулями мертвыми лечь,

Не горько остаться без крова,

И мы сохраним тебя, русская речь,

Великое русское слово.

Свободным и чистым тебя пронесем,

И внукам дадим, и от плена спасем

Навеки.

А. Ахматова

Баллада о молчании

Был ноябрь

по-январски угрюм и зловещ,

над горами метель завывала.

Егерей

из дивизии «Эдельвейс»

наши

сдвинули с перевала.

Командир поредевшую роту собрал

и сказал тяжело и спокойно:

– Час назад

меня вызвал к себе генерал.

Вот, товарищи, дело какое:

Там – фашисты.

Позиция немцев ясна.

Укрепились надёжно и мощно.

С трёх сторон – пулемёты,

с четвёртой – стена.

Влезть на стену

почти невозможно.

Остаётся надежда

на это «почти».

Мы должны –

понимаете, братцы? –

нынче ночью

на чёртову гору вползти.

На зубах –

но до верха добраться! –

А солдаты глядели на дальний карниз,

и один –

словно так, между прочим –

вдруг спросил:

– Командир,

может, вы – альпинист? –

Тот плечами пожал:

– Да не очень…

Я родился и вырос в Рязани,

а там

горы встанут,

наверно, не скоро…

В детстве

лазал я лишь по соседским садам.

Вот и вся

«альпинистская школа».

А ещё, –

он сказал как поставил печать, –

там у них патрули.

Это значит:

если кто-то сорвётся,

он должен молчать.

До конца.

И никак не иначе. –

…Как восходящие капли дождя,

как молчаливый вызов,

лезли,

наитием находя

трещинку,

выемку,

выступ.

Лезли,

почти сроднясь со стеной, –

камень светлел под пальцами.

Пар

поднимался над каждой спиной

и становился

панцирем.

Молча

тянули наверх свои

каски,

гранаты,

судьбы.

Только дыхание слышалось и

стон

сквозь сжатые зубы.

Дышат друзья.

Терпят друзья.

В гору

ползёт молчание.

Охнуть – нельзя.

Крикнуть – нельзя.

Даже –

слова прощания.

Даже –

когда в озноб темноты,

в чёрную прорву

ночи,

всё понимая,

рушишься ты,

напрочь

срывая

ногти!

Душу твою ослепит на миг

жалость,

что прожил мало…

Крик твой истошный,

неслышный крик

мама услышит.

Мама…

…Лезли те,

кому повезло.

Мышцы

в комок сводило, –

лезли!

(Такого

быть не могло!!

Быть не могло.

Но – было…)

Лезли,

забыв навсегда слова,

глаза напрягая

до рези.

Сколько прошло?

Час или два?

Жизнь или две?

Лезли!

Будто на самую

крышу войны…

И вот,

почти как виденье,

из пропасти

на краю стены

молча

выросли

тени.

И так же молча –

сквозь круговерть

и колыханье мрака –

шагнули!

Была

безмолвной, как смерть,

страшная их атака!

Через минуту

растаял чад

и грохот

короткого боя…

Давайте и мы

иногда

молчать,

об их молчании

помня.

Р. Рождественский

О героизме

Знаю, в песне есть твоей, джигит,

Пламя и любовь к родной стране.

Но боец не песней знаменит:

Что, скажи, ты сделал на войне?

Встал ли ты за родину свою

В час, когда пылал великий бой?

Смелых узнают всегда в бою,

В горе проверяется герой.

Бой отваги требует, джигит,

В бой с надеждою идет, кто храбр.

С мужеством свобода, что гранит,

Кто не знает мужества – тот раб.

Не спастись мольбою, если враг

Нас возьмет в железный плен оков.

Но не быть оковам на руках,

Саблей поражающих врагов.

Если жизнь проходит без следа,

В низости, в неволе, что за честь?

Лишь в свободе жизни красота!

Лишь в отважном сердце вечность есть!

Если кровь твоя за родину лилась,

Ты в народе не умрешь, джигит.

Кровь предателя струится в грязь,

Кровь отважного в сердцах горит,

Умирая, не умрет герой –

Мужество останется в веках.

Имя прославляй свое борьбой,

Чтоб оно не молкло на устах!

М. Джалиль

Мы не плачем

Белая просторная палата.

Белых коек невесёлый ряд.

Корпус хирургический…

Ребята

В позах неестественных лежат.

Мальчуганы наголо обриты,

Оплели их длинные бинты.

Лица побледневшие промыты

До почти стерильной чистоты.

...Им сидеть бы на уроках в школе,

Птиц кормить,

Скользить бы по лыжне.

А они – в когтистых лапах боли

По своей и не своей вине.

Что ж, бывает.

Так или иначе,

Раз ты парень, будь на высоте!

И мальчишки пишут «Мы не плачем»

На тетрадном, в клеточку, листе.

Этот лист прибит к стене как лозунг.

Он взывает к мужеству:

– Молчи!

«Мы не плачем» –

И глотают слёзы

Сто смертей видавшие врачи.

Л. Татьяничева

* * *

Стихи о мужестве писать –

Железо молотом ковать.

О лесе утреннем писать –

Щеглов из клеток выпускать.

Стихи о родине писать –

Ей жизнь по капле отдавать.

Л. Татьяничева

Мужество

Памяти Людмилы Файзулиной

Солдаты! В скорбный час России

Вы рвали за собой мосты,

О снисхожденье не просили,

Со смертью перешли на «ты».

Вы затихали в лазаретах,

Вы застывали на снегу, –-

Но женщину представить эту

В шинели тоже я могу.

Она с болезнью так боролась,

Как в окружении дрались.

...Спокойный взгляд, веселый голос –-

А знала, что уходит жизнь.

В редакционной круговерти,

В газетной доброй кутерьме

Страшней пустые очи смерти,

Чем в злой блиндажной полутьме...

Работать, не поддаться боли –-

Ох, как дается каждый шаг!..

Редакция –– не поле боя,

Машинки пулемет в ушах...

Ю. Друнина

Песнь о мужестве

Что ж, товарищ,

Отгремели грозы,

Огненные ночи отошли,

Из-за туч спустились бомбовозы,

В гавани вернулись корабли.

Ты –

Среди живых и победивших,

Юноша с обветренным лицом,

В сапогах,

Полмира исходивших,

В каске,

Смятой вражеским свинцом.

Резкие легли у глаз морщины,

Седина пробилась...

Погляди,

Ты уже не мальчик,

Ты – мужчина,

Молодость осталась позади.

И, как воин,

Ты забыть не вправе –

Ставшие бессмертием теперь –

Гибель сотоварищей по славе,

Кровь незабываемых потерь.

В День Победы

Обликом незримым

Над полками нашими встаёт

Сорок первый –

Пламенем и дымом,

Яростью благословенный год.

Рваные пути,

Обломки станций,

Раненый,

Ползущий большаком...

Мы клялись – не уходить, остаться,

Слёзы вытирали кулаком.

На блокпостах обгорали клёны,

Мёртвые молили – не забыть!

О, как мы умели исступлённо

Эту землю бедную любить!

Как умели

Сквозь огонь вглядеться

В светлые обратные пути!

Жить смогло обугленное сердце

И любую боль перенести.

Нас оно вело дорогой длинной

От Кавказа до полярных льдин,

В пламя Будапешта и Берлина,

На форты Кореи и в Харбин.

Смерть была под нами

И над нами,

Впереди и сзади,

Меж рядов –

Бомб и мин грохочущее пламя,

Стон осколков, пулемётный рёв.

Что же нам

Открыло дверь рейхстага,

Перешибло

Самурайский дух? –

Русская спокойная отвага.

Что такое

Трусость и испуг?

Мы видали «смертников» японских –

Этих сдохших заживо убийц.

Не забыть нам

Их пустых и плоских,

Смертным страхом искажённых лиц.

Было им положено на свете

Волочить до срока свой скелет,

Умирать

Из-за боязни смерти,

Ибо жизни для подобных нет!

Мир ещё не знал

Трусливей твари,

Яростней

Живого мертвеца.

Что такое мужество, товарищ,

Гордое бесстрашие бойца?

Присягая матери-отчизне,

Мы клялись,

Коль надо – умереть

Ради жизни

И во имя жизни

На земле, обугленной на треть;

Ради ветра,

Пахнущего солью

И простором голубых морей,

Детских глаз,

Не замутнённых болью,

И покоя наших матерей;

Ради права

Быть свободней птицы,

Солнце видеть в предрассветной мгле,

Ради счастья

Думать и трудиться

И любить на молодой земле.

Средь свинца,

Несущегося косо

Впереди штурмующих полков –

Так дрались Колесник и Матросов,

Так сражались Фирсов и Попов.

Так они,

Не думая о смерти,

Прижимались к пламени бойниц

У истока жизни,

На рассвете

Молодости

Простирались ниц,

Дула пулемётов накреняя,

Тяжестью наваливаясь всей,

Сердцем беззащитным заслоняя

От ревущей гибели друзей.

Жертвенная светлая отвага –

Смерть во имя торжества живых;

Шёлк и бархат боевого стяга

Мы склоняем над могилой их.

Пусть рыдают траурные трубы,

Мужеству

Иная жизнь дана –

Родины обветренные губы

Шепчут дорогие имена.

Пусть

Полёт часов

Незрим и старящ,

Но, минуя смерти рубежи,

Вместе с нами им идти, товарищ,

В вечную, сияющую жизнь.

П. Шубин

Отвлекающий маневр

Уютным сосняком

Ведет тропинка нас.

Неплохо босиком

Прошлепать бы сейчас.

А если здесь навек

Останемся лежать,

Нагретая хвоя –

Не худшая кровать.

Задача так проста,

Задача так чиста:

Пожертвовать собой

(Всего-то нас полста),

Пожертвовать собой –

Полротой для полка.

Наш полк, покуда бой,

Уйдет наверняка…

Задача так проста,

Задача так чиста.

Припомните о нас –

Полегших здесь полста!

Ю. Друнина

Неприметные герои

Я часто слышу яростные споры,

Кому из поколений повезло.

А то вдруг раздаются разговоры,

Что, дескать, время подвигов прошло.

Лишь на войне кидают в дот гранаты,

Идут в разведку в логово врага,

По стеклам штаба бьют из автомата

И в схватке добывают «языка»!

А в мирный день такое отпадает.

Ну где себя проявишь и когда?

Ведь не всегда пожары возникают

И тонут люди тоже не всегда!

Что ж, коль сердца на подвиги равняются,

Мне, скажем прямо, это по душе.

Но только так проблемы не решаются,

И пусть дома пореже загораются,

А люди пусть не тонут вообще!

И споры о различье поколений,

По-моему, нелепы и смешны.

Ведь поколенья, так же как ступени,

Всегда равны по весу и значенью

И меж собой навечно скреплены.

Кто выдумал, что нынче не бывает

Побед, ранений, а порой смертей?

Ведь есть еще подобие людей

И те, кто перед злом не отступают.

И подвиг тут не меньше, чем на фронте!

Ведь дрянь, до пят пропахшая вином,

Она всегда втроем иль впятером.

А он шагнул и говорит им: – Бросьте!

Там – кулаки с кастетами, с ножами,

Там ненависть прицелилась в него.

А у него лишь правда за плечами

Да мужество, и больше ничего!

И пусть тут быть любой неравной драке,

Он не уйдет, не повернет назад.

А это вам не легче, чем в атаке,

И он герой не меньше, чем солдат!

Есть много разновидностей геройства,

Но я бы к ним еще приплюсовал

И мужество чуть-чуть иного свойства:

Готовое к поступку благородство,

Как взрыва ожидающий запал.

Ведь кажется порой невероятно,

Что подвиг рядом, как и жизнь сама.

Но для того, чтоб стало все понятно,

Я приведу отрывок из письма:

«…Вы, Эдуард Аркадьевич, простите

За то, что отрываю Вас от дел.

Вы столько людям нужного творите,

А у меня куда скромней удел!

Мне девятнадцать. Я совсем недавно

Окончил десять классов. И сейчас

Работаю механиком комбайна

В донецкой шахте. Вот и весь рассказ.

Живу как все. Мой жизненный маршрут

Один из многих. Я смотрю реально:

Ну, изучу предметы досконально,

Ну, поступлю и кончу институт.

Ну, пусть пойду не узенькой тропою.

И все же откровенно говорю,

Что ничего-то я не сотворю

И ничего такого не открою.

Мои глаза… Поверьте… Вы должны

Понять, что тут не глупая затея…

Они мне, как и всякому, нужны,

Но Вам они, конечно же, нужнее!

И пусть ни разу не мелькнет у Вас

Насчет меня хоть слабое сомненье.

Даю Вам слово, что свое решенье

Я взвесил и обдумал много раз!

Ведь если снова я верну Вам свет,

То буду счастлив! Счастлив, понимаете?!

Итак, Вы предложенье принимаете.

Не отвечайте только мне, что нет!

Я сильный! И, прошу, не надо, слышите,

Про жертвы говорить или беду.

Не беспокойтесь, я не пропаду!

А Вы… Вы столько людям понапишете!

А сделать это можно, говорят,

В какой-то вашей клинике московской.

Пишите. Буду тотчас, как солдат.

И верьте мне: я вправду буду рад.

Ваш друг, механик Слава Комаровский».

Я распахнул окно и полной грудью

Вдохнул прохладу в предвечерней мгле.

Ах, как же славно, что такие люди

Живут средь нас и ходят по земле!

И не герой, а именно герои! Давно ли из

Карелии лесной Пришло письмо.

И в точности такое ж,

От инженера Маши Кузьминой.

Да, имена… Но суть не только в них,

А в том, что жизнь подчас такая светлая,

И благородство часто неприметное

Живет, горит в товарищах твоих.

И пусть я на такие предложенья

Не соглашусь. Поступок золотой

Ничуть не сник, не потерял значенья.

Ведь лишь одно такое вот решенье

Уже есть подвиг. И еще какой!

И я сегодня, как поэт и воин,

Скажу, сметая всяческую ложь,

Что я за нашу молодежь спокоен,

Что очень верю в нашу молодежь!

И никакой ей ветер злой и хлесткий

И никакая подлость не страшна,

Пока живут красиво и неброско

Такие вот, как Слава Комаровский,

Такие вот, как Маша Кузьмина!

Э. Асадов

Трудный путь

Я решил и отправляюсь,

Я иду в этот трудный путь.

Я иду в соседнюю комнату,

Где молча сидит моя мама.

И придётся открыть дверь

И сделать шаг… и ещё

И ещё, может десять, десять шагов!

И тихо к ней подойти,

И тихо сказать: «прости...»

Есть мужество стоять под выстрелом,

Под прорезью прицела тонкого,

Есть мужество решенья быстрого,

И мужество терпенья долгого.

А есть ещё такое мужество,

Что может быть других важнее.

Когда не в силах больше мучаться

Приходишь к нему иль ней.

Я был не прав, не прав до ужаса,

Прости меня и мне доверься

И отогреет это мужество

Тобой обиженное сердце.

Э. Мошковская

Огромное небо

Музыка О.Фельцмана

Об этом, товарищ,

не вспомнить нельзя,

В одной эскадрилье

служили друзья,

и было на службе

и в сердце у них

огромное небо, огромное небо,

огромное небо – одно на двоих.

Дружили, летали

в небесной дали,

рукою до звёзд

дотянуться могли,

беда подступила,

как слёзы к глазам –

однажды в полёте, однажды в полёте,

однажды в полёте мотор отказал...

И надо бы прыгать –

не вышел полёт!..

Но рухнет на город

пустой самолёт!

Пройдёт, не оставив

живого следа,

и тысячи жизней, и тысячи жизней,

и тысячи жизней прервутся тогда!

Мелькают кварталы,

но прыгать нельзя...

«Дотянем до леса! –

решили друзья. –

Подальше от города

Смерть унесём.

Пускай мы погибнем, пускай мы погибнем,

пускай мы погибнем, но город спасём!»

Стрела самолёта

рванулась с небес,

и вздрогнул от взрыва

берёзовый лес!..

Не скоро поляны

травой зарастут...

А город подумал, а город подумал,

а город подумал: «Ученья идут!»

В могиле лежат

посреди тишины

отличные парни

отличной страны...

Светло и торжественно

смотрит на них

огромное небо, огромное небо,

огромное небо – одно на двоих!

Р. Рождественский

Страницы

четверг, 9 мая 2019 г.