понедельник, 7 января 2019 г.

Вспоминая Степана Щипачёва

120 лет со дня рождения
Пускай умру, пускай летят года,
пускай я прахом стану навсегда.
Полями девушка пойдет босая.
Я встрепенусь, превозмогая тлен,
горячей пылью ног её касаясь,
ромашкою пропахших до колен.

                                                 С. Щипачёв

Спрашиваю у наших читателей – помните ли вы такого поэта как Степан Щипачёв? Оказывается, что очень отрадно, многие сказали «да», хотя это читатели – представители старшего поколения. И не мудрено, ведь они - представители одной эпохи, того времени, что принято считать советским. В своё время Степан Петрович Щипачёв был поэтом широчайшей известности, его стихами зачитывались. Патриотические, военные, краеведческие, лирические, на злобу дня… В творчестве он проработал более полувека, оставив большое литературное наследие: сборники стихов и поэм, а также автобиографическую повесть «Берёзовый сок».

Из воспоминаний Степана Щипачёва: «Позади большая жизнь… Вроде, что-то сделано, чего-то достигнуто в поэзии, вышло трёхтомное собрание сочинений. Но меня никогда не покидало чувство неудовлетворённости сделанным. Щемящее чувство. Но я не променял бы его всё же на иную самонадеянность».
Имя поэта неразрывно связано с Уралом, он родился на «самом краешке минувшего века» – 7 января 1899 года в деревне Щипачи (сейчас относится к Богдановичскому округу Свердловской области). Жизнь с самого начала была трудной. Бедная крестьянская семья с кучей ребятишек, в которой Степан был самым младшим. Стало совсем плохо, когда умер отец, приходилось даже просить милостыню, будучи ещё ребенком, батрачить, а в подростковом возрасте работать на асбестовых приисках. Образование – всего «три зимы в церковноприходской школе». В 15 лет он покинул родную деревню, и жизнь закрутила.
Его молодость пришлась на тяжёлые годы – гражданская война, революция. В 1917 году Щипачёв был призван в армию, весной 1918 вернулся домой после роспуска армии большевиками. А летом 1918 был призван в Русскую армию Колчака, пробившуюся в Зауралье. Решение «перебежать» было стойким, потому как «стрелять в своих он ни за что не хотел». Весной 1919 ему удалось перейти на сторону Красной армии, так Щипачёв попал в легендарную Чапаевскую дивизию.

Не смотря на все сложности ситуации, армейского быта, Щипачёв находил время на то, чтобы побыть с самим собой: и когда все отдыхали на привале, он уединялся и писал стихи. Несколько стихотворений «сгодились» на то, что бы стать словесным орудием против белых, их перепечатывали в листовки и раскидывали над окопами врага.
Щипачёв продолжал сочинять стихи, переписывая их в тетрадку, и даже послал их в столичное издательство, в надежде, что они попадут в печать.
Мог ли этот молодой человек, практически не имеющий образования, предположить, что однажды его жизнь окажется связанной с литературой? Однако в конце 1929 года его назначили на должность заместителя главного редактора журнала «Красноармеец», и это был новый опыт. Но сначала он прошёл трудную школу жизни: многие годы его укрытием была армейская шинель, потом он учился в Московской «Высшей военно-педагогической школе», и хотя полученные знания были весьма скромными, он вскоре сам стал преподавать в военной школе, сначала в Крыму, а затем и в столице. В Москву он был переведён в 1926 году и преподавал в артиллерийской школе до конца 1929 года.
С «Красноармейца» началась профессиональная литературная карьера Щипачёва, и хотя опыта не хватало, зато желания работать в литературе было с избытком. Вскоре он организовал при журнале литературный кружок, а чуть позже принял активное участие в создании и работе ЛОКАФа – Литературного объединения Красной Армии и Флота, в работу которого включились многие видные писатели и поэты.

Осенью 1931 Щипачёв наконец-то сменил военную форму на гражданский костюм, его снова ждала учёба, теперь в Институте красной профессуры. Окончив литературное отделение института, он навсегда связал свою жизнь с литературной деятельностью.
За долгую литературную жизнь стихи Степана Щипачёва издавались часто, ими зачитывались. Первая небольшая книга стихов, всего в 15 страниц, вышла в 1923 году под названием «По курганам веков». Тираж её составил всего 500 экземпляров. Она не сохранилась даже в архиве поэта. Первые стихи были о трубаче, играющем побудку, кавалерии, и о звёздах, которые видел часовой, стоящий на посту. Щипачёв продолжал писать стихи, но последующие его сборники остались незамеченными. Много было публикаций в различных журналах.
Литературная известность пришла к поэту, когда ему было уже 40 лет, это случилось перед самой войной. В 1939 году вышел небольшой сборник стихов «Лирика», почти все стихи из сборника были уже когда-то опубликованы в журналах, но собранные в одной книге, пробудили больший интерес у читателей. То были стихи о любви, верности, ревности и других обычных человеческих чувствах.

Сборник «Лирика» сделал Щипачёва узнаваемым поэтом, о нём заговорили, его называли «лучшим лириком». Только что появившиеся в магазинах книжки Щипачёва сметались с полок. Пожалуй, самым любимым у читателей стало это стихотворение:
Любовью дорожить умейте,
С годами дорожить вдвойне.
Любовь не вздохи на скамейке
И не прогулки при луне.
Всё будет: слякоть и пороша.
Ведь вместе надо жизнь прожить.
Любовь с хорошей песней схожа,
А песню нелегко сложить.

Когда наступило военное время, поэту вновь пришлось надеть шинель. Уже 24 июня 1941 года в числе добровольцев он ушёл на фронт. 

Почти всё, что он писал в эти годы, публиковалось в газетах «Правда», «Красная звезда», журнале «Красный воин». Щипачёв писал корреспонденции, листовки, подписи к плакатам, воззвания и призывы в стихах. Некоторые его стихи в то время знала вся страна.
22 июня 1941 года
Казалось, было холодно цветам,
и от росы они слегка поблёкли.
Зарю, что шла по травам и кустам,
обшарили немецкие бинокли.
Цветок, в росинках весь, к цветку приник,
и пограничник протянул к ним руки.
А немцы, кончив кофе пить, в тот миг
влезали в танки, закрывали люки.
Такою все дышало тишиной,
что вся земля еще спала, казалось.
Кто знал, что между миром и войной
всего каких-то пять минут осталось!
Я о другом не пел бы ни о чем,
а славил бы всю жизнь свою дорогу,
когда б армейским скромным трубачом
я эти пять минут трубил тревогу.
(1943)

Многое из того, что поэт видел на фронте, отражалось в его стихах.
В засаде
Под мокрым небом яблони озябли.
В саду засада наша. Враг – вблизи.
Тяжёлый танк врыт между старых яблонь,
и он весь в листьях в жёлтых и в грязи.
Ещё грознее будет он, упорней
Стоять, свершая отомщенье тут
за то, что яблоням мы подрубили корни
и что весной они не зацветут.
(1943)

В апреле 1945 года в печать вышла новая книга поэта «Строки любви» – цикл лирических стихотворений. Эту книгу Щипачёв писал долгие годы, создавая новые стихи, он включал их каждый раз в новое издание сборника. В общей сложности книга «Строки любви» переиздавалась более десяти раз. Это ли факт не говорит о том, что автор был любим читателями.

Особенно плодотворными в работе поэта стали 60-е годы: вышли в свет сборники «Думы», «Ладонь», «Красные листья», поэмы «Наследник», «Звездочёт», «Песнь о Москве» и др. В 1958 году в свет вышла автобиографическая книга Щипачёва «Берёзовый сок».
  

С.П. Щипачёв умер в канун 1980 года, похоронен в Москве на Кунцевском кладбище.
Стихи Степана Щипачёва издаются и в наше время, в 2012 году Издательский дом «Комсомольская правда» в серии «Великие поэты» выпустил сборник стихов С. Щипачёва «Я душу кладу на ладони».

В 1994 году на малой родине поэта, в городе Богданович, был открыт Литературный музей Степана Щипачёва. Потомки и земляки чтут память поэта, который прославил Уральскую землю.

О поэте лучше всего скажут его стихи. 
Вот стихотворение, которое в своё знал каждый пионер:
Пионерский галстук
Как повяжешь галстук,
береги его:
он ведь с нашим знаменем
цвета одного.
А под этим знаменем
в бой идут бойцы,
за отчизну бьются
братья и отцы.
Как повяжешь галстук,
ты – светлей лицом…
На скольких ребятах
он пробит свинцом!..
Пионерский галстук –
нет его родней!
Он от юной крови
стал еще красней.
Как повяжешь галстук,
береги его:
он ведь с нашим знаменем
цвета одного.
(1942)

Стихотворения разных лет
***
Счастлив поэт,
Когда партер и ярусы
В шторм океанский превращаются вдруг
От аплодисментов яростных,
От тысяч неистовых рук.
Только этого мало
В наш век строгий,
Если кто-то потом в тишине
Не повторяет твои строки
С самим собой наедине.
(1965)

Глиняные куклы
                          В.М. Инбер
В смешных рубашках из холстины,
На вырост сшитых нам до пят,
Лепили мы из жёлтой глины
Забавных маленьких куклят.
А хлеб –
Он был лишь у немногих.
Разруха.
Голод.
Нищий быт.
У наших кукол тонконогих
Был непомерный аппетит.
И мы на них ворчали:
– Дуры,
Чем вас кормить в конце концов?!
… Лепили детство мы с натуры,
Не зная лучших образцов.
(1958)

Крылья
Мальчик поймал голубя
И ради забавы
Сломал ему крылья.
Проходила женщина.
Она отняла голубя.
Но ему уже не летать…
Мальчик вырастет.
Проживёт, наверное, долгую жизнь,
станет отцом, состариться,
и может, не вспомнит ни разу о том,
что когда-то
отнял у голубя небо.
Кем он в жизни станет?
Присмотритесь к нему потом!
Есть крылья таланта,
Живой человеческой мысли,
И эти крылья
Тоже можно сломать
(1967)

Кровь
Я плохо учил закон божий.
Учительница мне двойки ставила.
Но мне запомнилось всё же:
Каин убил Авеля.
Всё войны и войны.
Поднять головы
Не в силах от горя, бабы ревели.
В музеях секиры и булавы,
Быть может, от крови ржавели.
На грустной земле
испокон веков
не прятала смерть своего оскала,
и капала кровь со штыков,
со светлых капель стекала.
Война и сегодня где-то гремит
Не быть на Земле человеку
спокойным,
пока живёт ещё старый мир
и держит за пазухой войны.
(1964)

Находка
Жил в слободе
оружейный мастер.
Дочку его
Звали Настей.
Жили они
в тринадцатом веке.
Смотрелась Настя
не в зеркало – в реки:
в Неглинную, в Пресню,
в реку Москву.
Топила и в Сетуни
глаз синеву.
И не было толще
косы тёмно-русой.
На шее блестели
стекляшки бусы.
Бёдра круты,
грудь высока.
И это не укрылось
от старого дьяка,
от старого, блудливого,
Слюнявого льстеца –
княжьего писца.
Под вечер однажды
на речку Настя шла.
Он вышел ей навстречу
из-за угла.
Взял за плечи
и – глаза к глазам.
Сулили колечко,
цветистый сарафан.
Шарахнулась девка:
«Да лучше в землю лечь!»
Бусинки, бусинки –
градинами с плеч.
Одна укатилась
всех дальше
с бугорка.
С той минуты минули
века.
Земля на лопате
черна… но глаз остёр:
археолог с бусинки
землю стёр.
Она заблестела
у него в руке,
как тогда с другими
на тоненьком шнурке.
(1968)

Сестры
Обе комсомолками были.
Мечтали, любили.
В ячейке
хотя и не очень,
а всё же стеснялись,
что из семьи не рабочей.
Милые девушки
Лида и Лена!
На собраниях ругали
Керзона и Чемберлена.
Говорили о Марксе,
о революции мировой.
На субботники
топали по мостовой.
Считали буржуазностью
на парне рубашку,
если при галстуке,
а не с воротом нараспашку…
Над чёрными бровями
косынка рдела.
А время…
Столько лет пролетело!
Столько лет –
как сквозь пальцы вода.
Дороги… Города…
Учились… Учили…
Жили работой
своею, но чаще чужою заботой.
Друзей, что загинули,
не забывали.
Горестно
недоумевали…
В лиловых прожилках
усталые руки.
Подрастают
внучки и внуки.
Отшумели года,
но в памяти не умолкли.
Эх, милые вы мои
седые комсомолки!
(1965)

В Калифорнии
Был рядом океан. Похрустывал песок.
Порою звезды падали наискосок,
куда-то в сторону Китая
над океаном пролетая.
И месяц в облачке, где три звезды блестели,
лежал на спинке, как младенец в колыбели.
Америка, я повидал твои секвойи.
Они прямы душой, как те ребята, двое.
Должно быть, грузчики.
Я встретил их в тот вечер.
Они стояли, белозубы, круглоплечи.
Мы сигареты разминали по привычке
и от одной прикуривали спички.
А кто-то сумрачный шаги замедлил рядом.
Я понял — он хотел сказать мне взглядом:
«Припасены для вас иные сигареты.
Лишь чиркнуть спичку — к черту
полпланеты».
Ну что ж, не раз бывали и такие встречи.
Подонков мало ли.
Он не испортил вечор.
Был рядом океан, и эти парни рядом
смеялись, дружеским мне отвечали взглядом.
Мы шли. Похрустывали галька и песок.
Порою звезды падали наискосок.
И месяц в облачко, где три звезды блестели,
лежал на спинке, как младенец в колыбели.
(1962)

* * *
Урал. Он лёг в мою строку
Во всю длину, размашисто и строго.
Он Азиатскому материку
Пришёлся каменным порогом,
Ему известен мамонта скелет
В грунтах промёрзлых. Ливнями, ветрами
Его точили миллионы лет,
Чтобы строкою засверкали грани.
Железо, никель, хромовые руды
Я трону словом, рифму им найду.
Недаром в копях камень изумрудный
Зелёным глазом смотрит в темноту.
Урал запутает тропою лосей,
Черникой спелой потчевать начнёт,
Блеснёт меж сосен речкой Сосьвой,
В теснине речкой Вишерой блеснёт.
До светлой тучки ледником достанет,
В озёра глянет, в стих войдёт таким.
Он весь пропах лесами и цветами
И горьковатым дымом заводским.

* * *
Поверь, ты всё в моей судьбе:
И счастье и беда.
Я в жизни мог солгать тебе,
А в песне никогда.
О, если б, как в своё окно,
Взглянуть в судьбу хоть раз!
Нам знать с тобою не дано,
Чей ближе смертный час.
Я одного желаю вновь,
Сильней день ото дня,
Желаю, чтоб твоя любовь
Пережила меня.
(1946)

* * *
Есть книга вечная любви.
Одни едва
В ней несколько страниц перелистали,
Другие, всё забыв, её читали,
Слезами полили слова.
Её читают много тысяч лет.
От строк её и мне покоя нет.
(1944)

* * *
Любовь пронёс я через все разлуки
И счастлив тем, что от тебя вдали
Её не расхватали воровски чужие руки,
Чужие губы по ветру не разнесли.
(1944)

В родном городке
В весеннюю свежесть, в вечернюю мглу
Я девушку в белом встречал на углу.
Ты снова со мною, родной городок,
сиренью пропахший у пыльных дорог.
Плечисты кварталы твоих новостроек,
но прежних примет от меня не закроешь.
В весеннюю свежесть, в вечернюю мглу
я снова стою на знакомом углу.
Стою, вспоминаю… Ах, девушка в белом,
когда же старушкою стать ты успела?
(1964)

Новогоднее
Нам в жизни сделать многое дано.
Я подымаю доброе вино
За новый год, за новые победы,
За жизнь, за новые её приметы,
За песню тракториста на заре,
где степь спала в ковыльном серебре,
за новые глубины в атомном ядре,
за новостройки и за новоселья,
за новорожденных в этом году,
за честное застольное веселье,
за новый сорт в мичуринском саду,
за новую открытую звезду…
В одном лишь должен отклониться я –
я пью за старую любовь, друзья.
(1946)

Источники:
Щипачёв,С. Избранное/ С. Щипачёв.- М., 1988;
Русская советская поэзия Урала: антология.- Свердловск, 1983;

До встречи в библиотеке!
Галина Фортыгина

А какие стихи С.Щипачева знаете вы?
Всего просмотров этой публикации:

6 комментариев

  1. Мне нравятся вот эти:
    * * *
    Ты со мной — и каждый миг мне дорог.
    Может, впереди у нас года,
    но придет разлука, за которой
    не бывает встречи никогда.
    Только звезды в чей-то час свиданья
    будут так же лить свой тихий свет.
    Где тогда в холодном мирозданье,
    милый друг, я отыщу твой след?

    * * *
    Своей любви перебирая даты,
    Я не могу представить одного,
    Что ты чужою мне была когда-то
    И о тебе не знал я ничего.

    Какие бы ни миновали сроки
    И сколько б я ни исходил земли,
    Мне вновь и вновь благословлять дороги,
    Что нас с тобою к встрече привели.

    * * *
    Как хочешь это назови.
    Друг другу стали мы дороже,
    Заботливей, нежней в любви,
    Но почему я так тревожен?
    Стал придавать значенье снам,
    Порой задумаюсь, мрачнея…
    Уж, видно, чем любовь сильнее,
    Тем за нее страшнее нам.

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Алёна, спасибо Вам огромное, что напомнили эти прекрасные стихи Степана Щипачева о любви - эти строки вне времени...

      Удалить
  2. Начало пятого, но мне не спится.
    Мутнеет вьюга, ночь летит в рассвет.
    Земля, как заведенная, вертится…
    Пройдет и пять, и десять тысяч лет,
    и дальний век (мы и о нем мечтали)
    вот так же станет вьюгами трубить.
    В той, даже мыслям недоступной, дали
    хотел бы я хотя б снежинкой быть,
    чтоб, над землею с ветром пролетая,
    на жизнь тогдашнюю хоть раз взглянуть,
    в морозный день над тополем порхнуть
    и у ребенка на щеке растаять.

    * * *
    Себя не видят синие просторы,
    И, в вечном холоде светлы, чисты,
    Себя не видят снеговые горы,
    Цветок своей не видит красоты.

    И сладко знать, идешь ли ты лесами,
    Спускаешься ли горною тропой:
    Твоими ненасытными глазами
    Природа восхищается собой.

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Большое спасибо, Вера, за чудесные стихи Степана Щипачева

      Удалить
  3. Ещё одно известное стихотворение Щипачёва:
    Березка
    Ее к земле сгибает ливень
    Почти нагую, а она
    Рванется, глянет молчаливо,-
    И дождь уймется у окна.
    И в непроглядный зимний вечер,
    В победу веря наперед,
    Ее буран берет за плечи,
    За руки белые берет.
    Но, тонкую, ее ломая,
    Из силы выбьются… Она,
    Видать, характером прямая,
    Кому-то третьему верна.

    ОтветитьУдалить

Яндекс.Метрика
Наверх
  « »